И она говорит: «…что до глубины, то искать её следует в сексе, а не в любви».
А потом жмётся носом в моё плечо.
«Если ты думаешь, что сможешь меня приручить – лучше сразу уйди».
И в теле, знаешь, становится горячо.
И она говорит: «Он после меня счастлив – есть подруга, работа
И кашемировый плащ.
Я как будто взяла на себя все его заботы
И спасаю от неудач».
И она говорит: «Я могла бы с тобой тоже быть счастливой:
Щи с крапивой, глаженое белье,
Я могла бы причёски и на подоконнике в вазочке сливы,
Только чувствую: не моё».
И она говорит: «Я могла бы родить тебе дочку.
И домик чтобы стоял у реки.
Но не в силах поставить вместо свободы прочерк.
И не хочется вопреки…»
И сидим: она варит мне кофе в турке, я, как в дурке, кажется, что люблю.
В своих мыслях сжигаю её дневники в печурке.
И прошлое, как новорождённого котёнка в ведре, гублю, гублю, гублю…
