Если вы когда-нибудь писали на салфетках, то знаете, что это довольно трудоемкое занятие, по сравнению с письмом, например, в блокноте. Выводить буквы приходится медленно, аккуратно, так, чтобы не порвалась бумага. Правда, можно писать гелиевой ручкой. Тогда письмо будет получаться быстрее, но будет большая вероятность того, что чернила растекутся. У меня в тот вечер была обычная шариковая ручка. И именно она нас тогда соединяла.
После тостов «За удивительное!» и «За знакомство» мы молча сидели минут пятнадцать, смотря друг на друга, начиная улыбаться уже не только уголками губ и глаз.
В кафе вошел мужчина. Он сел в центр зала и сразу сделал заказ, не взглянув на меню. Явный завсегдатай того заведения. Я бы не стал его вспоминать, да и не вспомнил, если бы не тот факт, что мужчина начал пристально наблюдать за Аней. Она чувствовала на себе его взгляд. Он не отводил от нее глаз, даже когда она смотрела на него.
Через какое-то время девушка в золотом сарафане и моем пиджаке написала на салфетке: «Что ты делаешь в ближайшие дни?»
Я: «Свободен. Для тебя».
Она: «Тогда хорошо. Поедем ко мне».
Я взял новую салфетку и посмотрел на мужчину, который, как прежде, продолжал внимательно изучать Аню.
Я: «Да! Ты его знаешь?».
Она: «Нет. Выходи на улицу и жди меня».
Я вышел. Сильный дождь смывал уличную грязь, и она бежала вместе с потоками воды в канализацию. Город уже был готов стать обновленным, оставалось только дождаться конца дождя. Но мне тогда хотелось, чтобы дождь не заканчивался, я жаждал оставить эту атмосферу как можно дольше.
Я ждал, когда Аня выйдет из кафе. Я думал о ней. Хотя она и закроется от ливня моим пиджаком, но он, непременно, не сможет ее полностью защитить от воды. И тогда ее волосы опять намокнут и завьются, а капли дождя пробегут ручьем по всему лицу, ненадолго останавливаясь на алых губах. Часть этих капель скатится по шее, а часть – упадет на землю и сольется с ручьями, бегущими по земле.
Я вспоминал Анин запах и почти его ощущал.
Я стоял посередине пешеходной улицы, в одежде, за один миг промокшей насквозь, с прилипшими ко лбу волосами. Я посмотрел вертикально вверх. Можно было отчетливо видеть, как капли летят на меня, и, через какие-то доли секунды, можно было их почувствовать сильными ударами по лицу и немного приглушенными – по одежде. Это были приятные удары. Хотелось так стоять как можно дольше, чувствовать силу дождя и слушать его музыку. Музыку, исполняемую ударами капель об меня и каменную улицу. Я слышал именно эти звуки. Только они могли создавать мою музыку. Я закрыл глаза и наслаждался. Через какое-то время мои веки резко открылись. Что-то передернуло меня внутри. Я только в тот момент, впервые в жизни, ощутил, что чего-то не хватает в моей музыке.
Мысль о неправильности моей музыки перебило волнение от долгого отсутствия Ани. Я подошел к двери кафе, спрятавшись от дождя под небольшим козырьком. Мне хотелось услышать Анины приближающиеся шаги. При сильном дожде это сделать довольно сложно, но все-таки можно, если суметь разделить окружающий тебя шум на отдельные звуки. У меня получилось, я услышал приближающееся шлепанье босоножек и нарастающий озорной смех. Через секунду я увидел Аню. Она уже улыбалась не только уголками губ и глаз, а звучала приятным гомерическим смехом. И только этот смех делал меня в те минуты, прожитые за секунды, запредельно счастливым.
