Непривычное тело обмыла сама, а вот вымыть голову Евсия помогла. Ее скрученные пальцы довольно ловко распутывали колтуны и промывали спутанные пряди. Вода окрасилась в темно-алый. Только смыв с себя всю кровь и пот, я почувствовала, что стало легче. Дышать, даже думать. Словно вместе с грязью смыла и растерянность от пугающей ситуации, в которой оказалась.
- Постой, - остановила меня старуха, когда уже собиралась полотном волосы заматывать. Вылила мне на голову жижу какую-то светло-желтую, втерла аккурат в рану. – Воспаления чтобы не было, - соизволила пояснить она. – Рана большая, шить нужно, да только я не умею. Даже странно, как при такой ране ты не отправилась тропой предков, - прищурившись, выдала Евсия. – Крепкая голова, видимо, - хмыкнула она. – Кто ж тебя так приголубил?
- Не знаю, - привычно ответила я, тоже ощупывая голову, осторожно касаясь подсохшей раны.
Большая. Глубокая. Края рваные. Шить и правда, нужно. Только вот время тут играет немаловажную роль. Если сразу не зашили, спустя столько времени уже поздно. Останется у меня на голове украшение, судя по всему, напоминание о том дне.
Не знаю, что Евсия мне втерла, по запаху не определила, надеюсь, антисептик природный. Внутрь бы тоже что-нибудь заложить и волосы неплохо бы сбрить вокруг повреждения, чтобы не лезли, а то точно загноится.
Эти размышления я старухе и поведала.
- И что, такие косы готова стричь? – удивилась она.
- Новые отрастут, а голова новая вряд ли! – отрезала я, прикидывая, чем можно было бы с волосами справиться.
Голова снова начала болеть, и чем больше двигалась, тем сильнее. Рану после странного лекарства стало жечь, а кожу вокруг пощипывало.
Евсия подала небольшой нож. Металлический на костяной ручке. Острый.
Осмотрев, вымыла его тщательно, протерла тем же отваром, что Евсия мне на голову плюхнула.
- Вот, - протянула инструмент обратно старухе. – Сама я не могу, не достану, а волосы нужно убрать, перед тем как рану закрыть чем-то, чтобы грязь не попадала.
Евсия медленно, явно жалея, убирала растительность у меня на голове. Большой участок затылка оказался облысен, но это меньшее, что меня сейчас беспокоило.
Мы успели и обработать рану еще раз, и подсушить волосы, и даже вынести воду из дома, плюхая ее неподалеку от крыльца под деревья, когда парень стал стонать и метаться, а я и сама была недалека от такого поведения. Голова болела сильнее с каждой минутой, соображать удавалось уже с большим трудом.
После купания мне пришлось натянуть простую рубаху на завязках, которую протянула мне Евсия. Наряд скрыл меня до самых колен, но старуха, окинув придирчивым взглядом, осталась недовольна. Цокнула досадливо, однако промолчала.
Дом Евсии совсем небольшой, разместиться на отдых втроем, пусть даже и на полу, задача не из легких. Тюфяк, набитый соломой, старуха перетащила ближе к печи, а около топчана бросила меховую накидку. Прямо на пол. Для меня, очевидно.
Парень вроде успокоился, затих. Напоила его еще раз, добавив в воду лечебный отвар.
- Ложись, я за ним присмотрю, - поняла мое состояние старуха. – Отдохнуть тебе надобно, иначе не выдюжишь. Я и так не понимаю, как выжить смогла после такого-то удара, - снова недоверчиво заметила она.
- Спасибо.
Спорить сил уже не было, да и не хотелось. Легла на предложенное «ложе», устраиваясь поудобнее, насколько это вообще возможно, стараясь не стонать от нахлынувшей боли. Задышала часто-часто, чтобы прогнать тошноту и закрыла глаза. Лежать на голом земляном полу, прикрытом коротким полушубком – то еще удовольствие, но выбора нет. Закрыла глаза, сама не заметив, как провалилась в сон.
