Этот тезис для них настолько важен, что они были готовы пуститься в достаточно забавные объяснения относительно того, почему в повседневности мы сталкиваемся с иллюзией взаимодействия. Так, например, Мальбранш пытается объяснить параллелизм процессов материальных и мыслительных тем, что в соответствие их приводит Бог (окказионализм). Так, если наш ум желает написать письмо другу, то Бог заставляет наше тело выполнить соответствующие действия. Теория весьма остроумная, но по своим выводам весьма пагубная. Помимо всех прочих сложностей, в которые мы не будем здесь вникать, она находится на грани ереси. В частности, пример с письмом хорош тем, что речь идет о деле похвальном и даже благородном. Но что делать, если вместо письма другу мы будем рассматривать ситуацию преступного замысла, а именно: убийство старухи-процентщицы с целью ограбления. Согласно этой теории, Бог, не одобряя замыслов и действий преступника, все же принужден привести их в телесное исполнение, коль уж от начала времен он возложил на себя обязанность приводить в соответствие процессы материальные и мыслительные.
Впоследствии, Спиноза и Лейбниц предложили куда более оригинальные и менее сомнительные решения этой проблемы. В соответствующем месте мы рассмотрим их. Пока же исследуем, почему и Декарт, и последующие философы-рационалисты столь настойчиво настаивали на автономии материи и мышления.
Наука Нового времени в своем революционном развертывании покоилась на двух основаниях – опыт и рациональные, прежде всего, математические методы. Рационалисты принципиально делали акцент на втором основании. Их «континентальное происхождение» проявлялось в большей консервативности мышления, в более сильной зависимости от умозрительной «старой» философии. Рационалисты жаждали абсолютной научной истины и знали, что опыт не может быть ее источником. Следовательно, ее источником должен быть разум.
Но человеческий разум сам по себе – сомнительное основание для абсолютной истины. Он склонен к ошибкам и заблуждениям. Лишь выступая в качестве «агента» Бога, разум в состоянии стать источником абсолютного знания. Так складывается основная схема рационалистической философии: Бог изначально закладывает в человеческий разум ряд (врожденных) идей, которые впоследствии при соответствующих разработке и развитии становятся основаниями абсолютного научного знания. Опыт – лишь источник фактического материала, которым заполняются рационалистические схемы. Прекрасный образец этого – математика, наука, которою так любили рационалисты, и которой они так много занимались. Математика исходит из чистых (внеопытных), интуитивных оснований и посредством их анализа создает самое себя. И лишь затем математическое знание прилагается к познанию мира, данного нам в опыте. (Впрочем, это лишь одна, хотя и довольно распространенная, интерпретация природы математического знания).
Налицо любопытнейшая переформулировка основной схемы предшествующей средневековой христианской культуры. Христианский мыслитель познавал мир, опираясь на Священное Писание. Гарантом истинности такого познания был Бог, от которого и исходило Писание. Рационалисты же познают мир, опираясь на врожденные идеи разума. Гарантом истинности этих идей также остается Бог.
Очевидно, что этой логике совершенно чужда идея зависимости разума от материи. Подобная зависимость могла бы поставить под сомнение глубину и адекватность связи разума и Бога. Разум как «официальный» медиум Бога не может зависеть от какой-то материи. Разум должен быть независимой, самостоятельной субстанцией.
