— А иначе что? — взвилась Мелания. — Что ты сделаешь, когда я вас продам кому надо для развлечения, чтобы место свое знали? Думаешь, братья Адаму тебя спасут и не побрезгуют? Или эту бедноту Ию спасет Димитрий?
Лекса чувствовала, что с каждым брошенным словом закипает все больше и больше. Да что в голове у этой сучки?! Как можно угрожать насилием? Как вообще можно решить, что ты можешь угрожать кому-то причинением вреда и только потому, что считаешь, что ты больше достойна для внимания веров?!
Лекса не могла смотреть на это мерзкое глумливое выражение лица, и решение проблемы пришло также спонтанно — она сжала пальцы в кулак и зарядила им прямо в эту жуткую улыбочку.
Меланию прилично качнуло, она вылупилась на Лексу, замерла от шока, пока что от шока, а вот от боли уже согнулась и заорала. Лекса попала ей куда надо: скула и губа. Будет отличный синяк.
И опять к ней бежали все: Ия, подружки Мелании, половина их группы, которая заметила инцидент и сам физрук. Он свистел в свисток, стараясь хоть так остудить горячие головы, но Лексе это было не нужно — она сейчас была собрана как никогда. Рука чесалась после удара и даже немного побаливала на костяшках, но она ни о чем не жалела. Эта дрянь зашла слишком далеко в своих идеях и фантазиях.
— Остэн, что здесь произошло? — гаркнул физрук. — Кирия Влахос, с вами все в порядке?
Мелания моментально преобразилась в овечку, которую безвинно обидели. Замотала головой и пустили красивые слезы. Физрук повернулся к Лексе и моментально отчитал:
— Остэн, что ты себе позволяешь? Да как ты посмела поднять руку на Меланию! Она же воспитанная и тихая девушка.
Лексе очень хотелось спросить, в какой такой реальности Мелания «тихая и воспитанная»? А еще уточнить лично у физрука не противно ему танцевать на задних лапах лишь из-за фамилии этой девицы? Вот правильно они тогда решили на семейном совете, что Александра не возьмет фамилию отчима, как и сама мама попросила повременить со сменой ради дочери. И, что удивительно, на острове очень заботливо отнеслись к такому решению, перестав вообще упоминать командора в сплетнях, поэтому к ее поступлению в академию приезжие с других регионов, да и часть своих же даже не знали, чья она теперь дочь.
— Я отведу вас к ректору немедленно. И молись богам, Остэн, чтобы тебе позволили по-тихому отчислиться, хотя я сильно сомневаюсь, что тебя теперь ждет светлое будущее.
Лекса слушала все эти нравоучения молча, поражаясь насколько же тут прогнили со своим лизоблюдством. Нет, молчать про такое она точно не будет. Все расскажет отчиму. Это не военная академия, а крысятник! И ведь все понимают, зачем здесь Мелания и остальные ее подружки. Это тоже надо прекращать! Пусть женишков в другом месте ищут и не занимают места. Отчим же сам жаловался, что не хватает ЧС-ников.
Их завели сразу же в приемную, где над Меланией принялись охать и ахать, вызвав медсестру. На Лексу никто не обращал внимания. Лишь ректор, один раз вышедший к ним, сухо сказал, что вызвал всех нужных представителей и разговаривать об инциденте будет только в их присутствии. Ничего удивительного — ректор был человеком военным и хоть он здесь соблюдал протокол.
Когда приехал отец Мелании, то шума стало в два раза больше. Лекса наблюдала за этим обрюзгшим, лоснящимся мужиком, который только требовал-требовал-требовал с окружающих особого к себе отношения.
