– Достаточно хорошо для кого? – уточнил преподаватель, склонившись к ученице.
– Для того, для кого вы это делаете, – ответила та.
– А для кого вы делаете всё, чтобы вы ни делали? – не унимался Борис Николаевич.
– Уж не хотите ли вы сказать, что мы всё делаем только для себя? – не смог промолчать молодой человек, задававший вопросы в самом начале занятия.
– Именно это я и говорю, – спокойно ответил Борис Николаевич.
– Нет, я в корне не согласен! – возмутился парень. – Уж по крайней мере мы многое делаем для членов нашей семьи.
– А семью вы заводите для кого? Чья эта семья? – преподаватель переместился поближе к молодому человеку. – Всё, что вы делаете в этой жизни, вы делаете для себя. И помогаете другим тоже: чтобы чувствовать себя хорошим, чтобы удовлетворить свой порыв.
И, поймав на себе гневные взгляды присутствующих, Борис Николаевич добавил:
– И нет ничего плохого в том, что вы всё делаете для себя. Вы – главный герой вашей жизни. Как может быть иначе?
Он вернулся на кафедру в полном молчании, посмотрел в свои записи и, поправив очки, торжественно произнес:
– Что ж, на этом, пожалуй, закончим. Тем более мы забежали далеко вперед. Итак, на время выполнения задания вы освобождены от всех обязанностей, вам запрещено общаться друг с другом и внешним миром. По итогам вы должны передумать все мысли о невыполненных делах, о намеченных планах, обо всём недоделанном.
Он посмотрел на присутствующих, улыбнулся и произнес:
– Желаю вам давно забытой пустоты в голове.
– Видите ли, я – жертва.
– Я это сразу понял, – сообщил Френдлер, тепло улыбаясь.
– Вас выдаёт взгляд, присущий жертвам: смесь страха и неуверенности с налётом беззащитности.
Роберт Шекли
Неподалеку от учебного корпуса располагалось живописное озеро, за которым был лиственный лес. Прогулка обещала быть приятной, и Лена, недолго думая, направилась в ту сторону.
Будь она сейчас дома, то непременно нашла бы чем себя занять. Можно было бы сделать замысловатый маникюр, перерисовывать узор несколько раз для достижения наилучшего результата, как в молодости. Можно было бы написать картину. В подростковом возрасте это доставляло ей большое удовольствие. Можно было бы прочитать книгу. Взахлеб, не прерываясь даже на перекусы. Как многое успела бы Лена, находись она в своей квартире! А тут не остается ничего, кроме бесцельного променада.
Хотя… Может, смысл именно в этом? Ведь всё, что она перебрала в своей голове, было не чем иным, как еще одним списком дел. И она опять пытается что-то успеть в отведенное время, тогда как оно должно быть посвящено изучению внутреннего мира. Однако как ловко ум уводит нас от сложной задачи, подменяя ее привычным планированием!
Лена ухмыльнулась и даже помотала головой, чтобы отогнать мысли об упущенных возможностях. Надо подумать о себе самой, об увлечениях, о чём-то привлекательном, что заставляет сердце биться чаще.
Картины. Да, ей действительно нравилось писать. Пожалуй, это было любимым занятием. Интересно, почему она не выбрала это делом жизни? Почему не пошла в художественное училище?
Откуда-то из глубин сознания всплыло давно забытое воспоминание. Ей пятнадцать. Она отличница, подающая большие надежды в математике, стоит посреди своей комнаты, заламывает руки и пытается набраться смелости, чтобы обсудить вариант с поступлением в институт искусств. На столе расставлены лучшие работы в качестве аргумента в пользу художественного образования. Дверь неожиданно распахивается: «Елена!»
