Все расхохотались, потому что знали, насколько нелепым было это предположение. Я не мог в нее влюбиться. Она мне даже не нравилась.
Мысль о том, что я влюблюсь в своего главного врага, была за гранью абсурда.
– Слушай, это была просто глупая мальчишеская болтовня. Брось, Цыпа.
– Что случилось, Сатана? – спросила она, подойдя ко мне и встав нос к носу. – Боишься, что у тебя могут возникнуть чувства к той, кого ты ненавидишь?
Этого у Шей было не отнять – она умела выпустить когти. Держу пари, что при необходимости она могла бы в вас вцепиться.
– Ни в коем случае, но я не собираюсь тратить на тебя время.
– Ну и кто теперь цыпленок? Кудах-кудах-кудах.
Она ухмыльнулась, когда парни захихикали.
Предатели.
– Ты действительно хочешь поиграть с огнем, Шей?
– Я бы хотела посмотреть, как ты пытаешься меня сжечь, – ответила она, все еще улыбаясь.
Я бы солгал, если бы сказал, что ее альфа-сторона не была сексуальной. Когда она подошла ближе, в моих джинсах стало чуть теснее, и я даже не пытался скрыть тот факт, что это произошло из-за нее. Однако сделать мой член твердым было легко. А вот смягчить мое сердце – нет.
Хэнк потер руки.
– Вот это мне нравится. Два заклятых врага в любовной битве, и победитель…
– Имеет право гордиться собой всю оставшуюся жизнь.
Шей не сводила своих шоколадных глаз с моих, и, черт возьми, я тоже не собирался отступать.
– Что, если никто из вас не влюбится? – спросил Хэнк.
– В конце учебного года спор прекращается. У нас есть четыре с половиной месяца, – объяснила Шей.
Я приблизился к ней.
– Ты уверена, что хочешь поставить себя в такое положение, Цыпа? – спросил я, приподняв бровь. – Потому что, как только ты полюбишь меня, любой другой мужчина, которого ты когда-либо встретишь, будет полным разочарованием.
– И как только ты полюбишь меня, ты никогда не сможешь выкинуть меня из головы, – сказала она, подходя еще ближе.
Мы стояли так близко, что ее грудь почти прижималась к моей. При росте в шесть футов и два дюйма[15] я значительно над ней возвышался. Но она по-прежнему держала голову высоко поднятой.
Если бы я не ненавидел ее так сильно, я бы подумал, что ее твердая уверенность в победе выглядит мило. Но чего она обо мне не знала, так это того, что в моей жизни не было места для любви. Мой разум не приветствовал такие вещи. Значит, я уже победил? Легко. Непринужденно. Безболезненно.
– Как пожелаешь. – Я ухмыльнулся, опуская голову к ее лицу. Мои губы были в сантиметрах от ее. – Я буду любить каждую секунду обладания твоим телом и сердцем.
– Еще чего. – Она встала на цыпочки, сильнее приблизившись к моим губам. Я чувствовал, как ее горячее дыхание касается моей кожи. – Я заставлю тебя влюбиться в себя, даже не попробовав моих губ.
– Я заставлю тебя влюбиться в себя, даже если буду обращаться с тобой как с дерьмом.
– Договорились, Сатана. – Она протянула мне руку. – Спорим.
Спорим, спорим, спорим, спорим.
Я пожал ее руку, и она с силой сжала ее в ответ. Вероятно, это был первый раз, когда мы друг друга коснулись, – с тех пор, как год назад она вошла в мою комнату.
На секунду я подумал о том, чтобы подержать ее руку чуть дольше. Мои ладони всегда были ледяными, в то время как ее руки казались сделанными из солнечных лучей.
– Дерьмо. – Реджи низко присвистнул, прежде чем повернуться к парням. – А вы уверены, что они не спят?
– Честно говоря, трудно сказать, – протянул Эрик, но мы оба их проигнорировали.
