Лучше бы я ее не видела.
– Почему же?
– Потому что тебя ждет дьявол. И не на небесах. А на земле, – не отрывая взгляда от моих глаз, недвусмысленно заявляет Голденштерн.
– И по ходу, он совсем рядом, – парирую я, тяжело дыша. Моя грудь вздымается и опускается с бешеной скоростью. Леон замечает это, и, склонив голову, произносит мне в ухо:
– Идеальная принцесса – Эмили Моран. Правильная. Золотая девочка. Всегда на глазах у публики. Старательная и прилежная. Разве ты такая, Эмили? Даже если «да», мне бы было интересно тебя испортить.
– Интересно? Тебе что, алкоголь в кровь через глаза попал? – выпаливаю я, откровенно намекая на то, что до этого дня он даже не смотрел на меня.
– Возможно, – благосклонно предполагает Лео, все еще не касаясь меня. Тем не менее, у меня уже кожа от мурашек онемела в тех местах, над которыми прошлась его ладонь. – Иногда небольшая взбучка отрезвляет. Заставляет посмотреть на вещи под другим углом, – он делает паузу, прежде чем добить меня. – Хорошая девочка хочет повеселиться?
– Что ты имеешь в виду?
– Завтра, в полночь. Мой водитель тебя заберет. Тебе остается лишь осмелиться выбраться из постели.
– Это невозможно. Я под охраной. У меня комендантский час.
– Предоставь это мне. Просто подойди к запасному выходу со стороны сада, – услышав эти слова, я даже тешу себя надеждой о том, что Леон – романтик. – Твоя сестра часто так сбегала ко мне на свидания, – царапнув побольнее, добавляет бессердечный сукин сын.
Хотя с чего меня ранит свидания сестры с этим высокомерным львом, распушившим гриву?
– Родители меня убьют. И завтра у меня важное мероприятие…
– Ты могла бы умереть сейчас, если бы я тебя не остановил. Ты ничего не теряешь. Либо классно проведешь время, либо – покажешь им себя настоящую. И покажешь мне, – вновь обдает дыханием мой затылок, и едва касаясь моей шеи, убирает руку. – Пора выбираться из скорлупки, принцесса.
Также бесшумно разворачивается и покидает танцевальную студию, а я все еще пытаюсь переварить тот факт, что Леонель Голденштерн пригласил меня на… свидание?
Леон
«Властью обладает тот, кто может убедить в ней остальных. Хороший правитель – в первую очередь иллюзионист, только потом психолог и манипулятор. Тиран – это крайняя мера, сын мой, но иногда необходимо играть и этот образ», – отец любил напоминать мне о том, что власть всегда строится на иллюзии.
На иллюзии того, что большинство верят в то, что им говорят и показывают, а массовым сознанием легко управлять с помощью новостей и перестановок публичных «фигурок».
И даже не догадываются, что историю пишем мы, и это право было дано нам по факту рождения в семье Голденштерн. У нас могут быть исполнители, выступающие главами государств. Они тоже играют роль и порой могут подкидывать интересные идеи и сюжетные повороты для корректировки земного баланса, но сценарий принадлежит нам.
Группе людей, а точнее семей, и именно род Голденштерн отвоевал свое первенство среди них несколько веков назад. Скопление наших семей, объединенных в одну высшую касту общества, называется одним коротким словом.
Апекс.
Значение этого слова в понимании наших родовых линий трудно объяснить для простого обывателя. Несмотря на то, что это слово гораздо глубже, чем кажется, самым ближайшим синонимом к нему будет «империя».
И у империи может быть лишь один Апексар, иначе говоря – Верховный, президент, король, император. И сейчас это Валентин-Орланд Голденштерн, мой отец.
