Леона. На рубеже иных миров - страница 31

Пока травы готовились к обряду, она, не теряя времени зря, занялась лежбищем — отцепила от седельных сумок плотную подстилку из кожи и, раскатав ее подле костра, накрыла сверху теплым плащом. Каша закипала.

Леона вдруг замерла, ощутив, как заиграл в волосах внезапно поднявшийся легкий ветерок... «Ветер… Ночью… Посреди леса…» — озадачилась она. Тотчас встревоженно заржал в своем кругу Флокс. Девушка настороженно оглянулась — конь беспокойно переступал с ноги на ногу, словно напуганный кем-то, но рядом с животным не оказалось ничего, что могло бы его встревожить…

Над полянкой вдруг тихо разнесся хрустальный девичий смех — такой легкий и звонкий, словно крохотный колокольчик заиграл на проснувшемся ветру. Леона напряженно замерла, вслушиваясь в ночной лес и стараясь понять откуда шел звук…

В этот миг откуда-то из глубины леса послышалась отдаленная песня, столь тихая, что едва можно было различить.

— Лунные блики на заводи черной,
Вы развлеките меня...
Я убежала от жизни зазорной,
Как зверь бежит от огня…

Медленно лился нежный чарующий голос. Прекрасный и пробирающий до мурашек одновременно.

— Всплески речные и звезд переливы,
Дайте душевный покой...
В омут ушла от судьбы несчастливой...
Горько мне, хоть волком вой.

Понять откуда льется звучащее издалека пение девушке не удалось — казалось, звук идет со всех сторон и ниоткуда одновременно. Завораживающий голос тем временем становился все ближе, пробираясь под кожу и мелкой дрожью уходя до самых костей...

— Где же ты, суженый?.. Где же ты, милый?..
Слово свое не сдержал…
Ведь не единожды, страстью томимый,
Сделать женой обещал...

Леона наконец отмерла, но мысли в голове ворочались туго. Зато рука сама-собой тут же потянулась к свертку со свечой…

— Что же ты, суженый?.. Что же ты, милый,
Бросил меня на сносях?..
Словно мне вытянул тонкие жилы,
Я утопилась в сердцах...

Ощутив наконец-то чье-то присутствие, Леона резко обернулась — из леса к стоянке выходила молодая девушка, вся светящаяся неземной, притягательной красотой и будто источающая слабое мерцающее свечение. Светло улыбаясь и ласково глядя на Леону, она преодолела границу прогалины и, мягко ступая босыми ногами по траве, стала плавно приближаться к путнице, допевая последние строчки:

— Что я наделала?.. Болью и страхом
Вечные годы грозят...

Распущенные светлые волосы мягкими волнами укрывали ее плечи, спускаясь золотым водопадом почти до самой земли. Одеяние ее было столь тонким, что хоть просторная рубаха доходила ей до самых пят, оно едва скрывало девичий срам и очерчивающиеся ветром под белой полупрозрачной тканью округлые формы.

— Я и хотела б могильным стать прахом, —
Нет мне дороги назад.

Гостья подошла к костру, и, не дожидаясь приглашения, опустилась на бревно напротив готовившейся к ночлегу путницы. Разделял их теперь лишь небольшой костерок.

«Не успела», — с досадой подумала Леона, все еще сидя на расправленном плаще, так и не поставив защиту вокруг стоянки. Она выпрямилась, сжала в руке свечу и приветственно кивнула гостье, не выказав ни обжегшего ее изнутри страха, ни удивления.

— Ну и загревный[4] выдался денек сегодня! Гнус разлетался, аки чайки над нерестом, — неожиданно весело произнесла девушка и тут же звонко рассмеялась, словно не из ее уст только что звучала скорбная песня.

— Да, и впрямь жарковато было, — согласилась Леона, чувствуя, как по спине бегут холодные мурашки. Она придвинулась к костру и медленно, стараясь вернуть себе власть над разошедшимися чувствами и унять нарастающее волнение, помешала кашу. Страх и яркие всплески чувств — как хмельной мед для таких, как… — Леона украдкой глянула на девушку. — Она...