— Ох, дитятко, — сочувственно проговорила женщина, ставя последний наполненный квасом жбан на поднос к пустым кружкам, — припозднилася ты, все комнаты-то уже заняты. Есть правда пара свободных тюфяков в общей зале. А тебе для кого надобно-то?
Леона расстроилась, она до последнего не теряла надежды, что все-таки останется свободное местечко, дожидающееся именно ее.
— Для меня. Я до конца ярмарки приехала.
— А с каких-то пор ты себе комнату из сдающихся просишь? — изумилась женщина. — Чем тебе комната Словцена-то не по нраву пришлась?
— Дак а как же, — растерялась девушка. — Куда он теперь спать пойдет, если я ее займу. Тихомир ведь женился, у него теперь занято. Не пойдет же он к ним туда мешаться. Вот я и решила, что сниму комнату, как все. Да все ж опоздала.
— А ты за него не думай, разберемся, — качнула пальцем Любомира и отвлеклась на пробегавшую мимо разносчицу. — Ташка, отнеси-ка это за тот же стол, куда перепелов ставили, — велела она, указав на квас с кружками. Высокая плотно сложенная девушка с темно-русой косой, толстой змеей лежавшей вдоль спины, быстро подхватила разнос, приветственно улыбнулась Леоне и шустро направилась к дальнему столику. — Ты вот шо пока, — вновь обратила женщина к Леоне. — Тут сходить к Житомиру надо бы в «Спатко да сладко». Я ему гостинец обещала сегодня передать, а, вишь, все не до того пока. Ты б меня, Леонушка, выручила бы, а? Сбегала бы к нему.
— Схожу, конечно, — кивнула девушка, уже прикидывая, что можно будет спросить про свободные комнаты и у него.
— Вот и ладненько, спасибо тебе. А я пока подумаю, чевой сделать-то можно. Придумаем уж как поступить.
— Спасибо тебе, тетушка Любомира! — Леона благодарно улыбнулась.
— Да шо ты вздумала тут! И благодарить-то ведь нечаво. Не думала жеж ты, что мы оставим тебя у ворот-то ночевать. Это, вона, мужики пущай под небом дрыхнут, а ты у нас девка молодая да видная, нам самим такие нужны, — хохотнула дворничиха, весело подмигнув девушке. — Ты вот шо, обожди-ка меня тут. На вот тебе, пока кваску попей, отдохни. Устала с дороги-то, небось.
Добродушная хозяйка пододвинула своей гостье наполненный деревянный стакан и скрылась за дверью кухни. Леона взяла угощение, поднесла к губам и стала украдкой рассматривать приезжих, подмечая купцов. Кислый напиток приятно холодил после знойного дня, утоляя жажду. Жаль только, уж слишком быстро заканчивался. Она с сожалением посмотрела на проглянувшее дно опустевшего стакана и поставила его на стойку.
Из кухни скорым шагом вышла Таша с широким, полным яств разносом в руках.
— Давно не виделись! — улыбнулась она, быстро подходя к Леоне и ставя перед ней небольшое блюдо с парой пирожков. — Любомира велела передать, шоб и крошки в миске не осталося.
— Ташка! Где мое пиво?! Живее неси, глотка уже просохла! — крикнул из-за стола уже изрядно захмелевший мужик.
— Несу! — крикнула ему Таша. — Ну, я побежала, — сказала она уже Леоне, кивнув в сторону полной голодных людей залы. — Вечером свидимся!
Леона поглядела в след торопливо уходящей девушке и сунула в рот горячий пирожок. Живот радостно заурчал.
В корчме стоял возбужденный гомон. Все ожидали начала завтрашней ярмарки, обсуждая предстоящее празднество. Разношерстный люд, приехавший на гулянья, судачил о том, кто будет выступать в этом году, да что за представления показывать, какие сладости заготовили на празднество умелые стряпухи, что нового привезут купцы на торжища, и приедет ли снова тот гусляр — баюн, что прошлым летом свои сказки баял. За одним из столов даже затеяли спор о том, какие лакомства лучше продавать на ярмарке.
