— А ты меня что стращать вздумал? — хмыкнула девушка, ритмично покачиваясь в седле. — Чего бояться-то? Тебя что ли? — иронично изогнув бровь, спросила она в ответ.
— Да хоть бы и меня, — широко ухмыляясь, сказал мужчина.
Мимо на сивом коне проехал еще один наемник. Леона задумчиво прищурилась, вспоминая этого черноволосого мужчину. Кажется, это про него утром говорил Бальжин, его вроде Немиром звать.
Проезжая мимо, он гневно посмотрел на веселившегося Кирьяна, потом, также неласково, сведя темные брови на переносице, глянул на девушку.
Едва взглянув на него, любому стало бы ясно, что он едва сдерживает рвущиеся наружу хлесткие слова. Но наемник лишь едва заметно дернул губой, зло сжал зубы и проехал вперед к первой повозке Ольцика.
— Чего это он? — тихо спросила Леона, удивленная поведением мужчины.
— Да не бери в голову, — легко ответил Кирьян, не забывая внимательно осматривать окружающую местность. Все ж ему тут не за болтовню платят.
Но Леона задумалась. Не понравилось ей такое поведение. С чего бы вдруг столько недовольства в ее сторону? Обоз она не задерживает, людям не мешает. Так в чем дело тогда сталось? Задумчиво поглядывая в спину отъезжающего мужчины, она вдруг ощутила совершенно однозначное поведение своего тела — оно все собралось, поджалось, словно в ожидании удара и… В голове зашумел тихий гул пчелиного роя… Только вот пчел в округе она не наблюдала. Нехорошо…
— Так где, говоришь, твой отец? Почему одна-то едешь? — как бы невзначай напомнил мужчина о своем вопросе.
— Что тебе за дело до моего отца? Свататься хочешь?
Наемник сделал кислое лицо и уже менее воодушевленно ответил:
— Дружескую беседу завести пытаюсь.
— Дак и болтай вон о пичугах. Можем погоду обсудить, ярмарку прошедшую, — пожала плечами девушка. — Я же не спрашиваю у тебя, с чего ты подался в наемники вместо того, чтоб дом поставить, жениться да детей ро́стить, как здравый мужик.
Кирьян едва заметно нахмурил брови, на мгновение чуть поджав губы, и отвел глаза. Но позже все же неохотно спросил:
— Долго ты была на ярмарке?
— Всю седьмицу. Хорошие были гулянья.
— Девки обычно в обережных лавках себе всякие бусы да ленты берут, а на тебе что-то ничего и не видно. — Наемник взглядом указал на одежду девушки. — От чего ж не купила? Сглаза не боишься? — Хмыкнул он.
— Не приглянулось ничего в это раз, — пожала плечами Леона.
Не говорить же ей, что она ведуньи ученица, и сама оберегов может наделать. Вон у нее и так половина вещей заговорены. К чему ей какие-то бусы? Еще и неясно правильно ли заговор читали, в то ли время, да хорошо ли он лег. А то Леона ведь и правда как-то прикупила у одной купчихи платочек, будто бы от припекания заговоренный. Ружена лишь посмеялась, рассматривая покупку, и на будущее сказала, что Колыбель Великих Богов — источник силы и само ее начало. Как от нее заговаривать-то? Ну хоть узоры на платке похвалила, и то хорошо.
— А тебе как, понравились гулянья?— спросила девушка.
— Да я их особо и не видал. Или повозки с товаром охранял, или на торжищах пост держал подле Бальжина. Один раз только получилось прогуляться, да на балаган глянуть. А вот тебя, кстати, — он повернулся к девушке, — я ведь видел.
Леона вопросительно подняла брови. Наемник отвернулся, возвращая взгляд на дорогу, и продолжил:
— Да у Бальжина в палатке приметил, ты тогда меч подбирала, примеривалась там к одному, — немного насмешливо проговорил Кирьян, бросив на девушку косой ироничный взгляд. — С тобой еще парубок был белобрысый.
