– Мне нужен более темный красный, – говорит она, – но это самый лучший оттенок, который я нашла. – Она хмурится, когда смотрит в корзинку. – Хотя я сомневаюсь, что из этого получится много краски.
Прихрамывая, я подхожу на шаг ближе, положив руку на ноющую поясницу. Ее корзина не заполнена и на четверть, а куст почти весь оборван.
– Тогда я помогу тебе найти еще.
– Спасибо. – Ее улыбка увядает, когда она замечает, как я криво стою. – Но сначала тебе нужно поправить танкетку.
Только тогда я замечаю, что маленькая танкетка на моем левом ботинке находится не на своем месте. Я сажусь на землю, развязываю шнурки и поправляю ее.
Мой позвоночник имеет изгиб, из-за чего бедра стали неровными. Танкетка, которую я ношу, выпрямляет их и облегчает большую часть боли в спине, хотя я уверена, что она будет мучить сегодня, напоминая о моей глупости.
Взгляд Хенни опускается на пятна травы и грязи на моей юбке.
– Кто выиграл лотерею?
Она никогда не присутствует на Дне Преданности, хотя ей скоро исполнится шестнадцать. Ей невыносима мысль, что кто-то пострадает или его постигнет участь похуже, когда лес отвергнет его.
Я поджимаю губы и не спеша затягиваю шнурки.
Хенни наклоняет голову.
– Выбрали не тебя, верно? – В ее тоне, всегда добром, слышится ирония. – Это невозможно.
Я не рассказывала ей о своем плане, она могла бы отговорить меня от этой затеи, а сейчас мне не очень хочется откровенничать. Кроме того, нет никаких доказательств. Прежде чем я ушла с луга, я вытащила из янтарного кубка все бумажки со своим именем. Теперь эти листочки лежат в кармане моего фартука вместе с желудем, который дала мне мама. Большинство людей оставляют свои подношения. Я тоже так поступила, надеясь, что лес будет добр к Акселю. Но после того, как он напал на нас обоих, я разозлилась и забрала желудь.
– Клара, – подталкивает меня Хенни.
– Меня не выбрали. – Я больше ничего не говорю и наконец заканчиваю завязывать шнурки. – О, кажется, там тоже есть ягоды. – Я резко встаю и подхожу к зарослям ягоды неподалеку, делая вид, что роюсь в листьях.
Я не знаю, что со мной происходит. Мне так хотелось найти Хенни, но теперь, когда я это сделала, все, чего я хочу, – это побыть наедине со своей картой. Только у меня ее нет. Я отдала ее Акселю, чтобы он перерисовал ее. Это был мой способ извинений. Сегодня я испытала судьбу. Уверена, именно поэтому его выбрали, но все пошло не так.
Я наклоняюсь, и у меня начинает болеть спина, когда вглядываюсь глубже в заросли. Там явно пусто. Хенни, должно быть, это знает. К счастью, моя подруга не трогает меня.
Мое внимание привлекает красная вспышка за кустами ежевики. Гроздь крошечных цветов, более темного оттенка, чем у брусники Хенни. Именно тот цвет, который она хотела.
Я пробираюсь сквозь заросли ежевики и приближаюсь к цветам. На каждом длинном стебле их по несколько. Они напоминают колокольчики и имеют пять заостренных лепестков, образующих маленькие звездочки.
Что-то в этих крошечных цветочках-звездочках не дает мне покоя. Они мне знакомы, хотя я не могу понять почему.
Я срываю стебель, и он вырывается вместе с корнем, который тоже темно-красный. Он похож на небольшую морковь или пастернак. Идеальный. Хенни сможет использовать и корень.
Я делаю еще несколько шагов и собираю звездчатые цветы. Мне так хочется показать их ей. Хенни заслуживает всех тех маленьких проявлений доброты, которые может предложить эта жизнь и которые так трудно получить с тех пор, как на Лощину Гримм пало проклятие. Я даю ей все, что могу, хотя обычно это просто моя дружба. У меня нет ее таланта создавать красивые вещи.
