Однажды она подарила мне небольшую картину, на которой был изображен мой дом, точнее, как он выглядел до того, как увяли мамины розы. В ответ я вышила ей наволочку. Это было невыносимое занятие. Я постоянно колола палец об иголку и путала нитки. Но она настояла на том, чтобы получить подарок, каким бы аляповатым он ни был. Сгорая от стыда, я подарила ей наволочку, похожую на фартук мясника. Она не рассмеялась. Она просто обняла меня и сказала, что всегда будет дорожить этим подарком.
Улыбаясь звездчатым цветам, я открываю рот, чтобы позвать ее, но она окликает меня первой. Мое сердце замирает при звуке ее голоса. Он прерывается, остается лишь слабый вздох.
Я оборачиваюсь. Весь румянец сошел со щек Хенни, и в ее глазах застыл ужас.
– Что случилось? – Мысли лихорадочно мечутся в голове. – Ягоды… – Что, если это была не брусника, а какие-нибудь ядовитые ягоды? – Ты их съела?
Она качает головой. Ее тело дрожит. Она смотрит на меня так, словно увидела призрака. Она что-то бормочет, но я не могу разобрать слов. Теперь она совсем потеряла дар речи. Я не двигаюсь с места, не зная, что делать.
Она поднимает дрожащую руку. Манит меня пальцами. Снова произносит что-то неразборчивое. Наконец я понимаю. Вернись!
Ледяной ужас пронзает мои вены. Мое сердце колотится. Каждый стук как болезненный удар молотка. Я отчетливо осознаю, где сейчас нахожусь. Мои глаза устремляются к ясеням. Я прошла пять футов от них.
Хенни удается выдавить из себя лишь одно слово.
– Скорее!
Я, спотыкаясь, иду вперед. Ноги у меня ватные, перед глазами все расплывается.
Кратчайший путь к спасению лежит через заросли ежевики. Они растут за ясенем. Вот почему я не заметила черту.
Я продираюсь сквозь них, морщась. Они схватят меня? Задушат? Сегодня я уже один раз испытывала терпение леса.
Я перехожу черту. Мои ботинки снова ступают на твердую почву. Хенни врезается в меня. Она обнимает меня мертвой хваткой, как будто я Зола, которая вернулась.
– Ты не ранена? – всхлипывает она. – О чем ты думала, Клара?
Я отстраняюсь и смотрю на смятые цветы между нами. Мой взгляд затуманен.
– Темный красный… для твоих красок.
– Забудь о красках! – Она встряхивает меня. – Пообещай так больше не делать.
– Я не хотела… – Я смотрю сквозь кусты ежевики на звездчатые цветы. Ни один из них не обвился вокруг моих ног, как дикая трава, когда я помчалась за Акселем. Земля тоже не вздыбилась и не оттолкнула меня.
Я огибаю кусты ежевики, чтобы лучше разглядеть ясени. Мои нервы трепещут от надежды.
– Что ты делаешь? – пищит Хенни. – Не надо!
Я пересекаю линию, крепко сжимая цветы в кулаке.
Хенни хватает меня.
Я отдергиваю руку.
– Клара, ты совсем голову потеряла?
Нет. Я не Потерянная. Совсем нет.
Лес не причинит мне вреда, и я веду себя совсем не так, как, по словам Хенни, вела себя Зола, когда прошлым летом забрела в Лес Гримм.
Хенни бросает в пот. Она быстро ходит из стороны в сторону. Ради нее я снова перехожу черту. Цветы, которые я держу в руках, все равно завянут через несколько часов. Мне понадобится больше времени, чтобы спасти маму.
Моя подруга краснеет, как будто собирается снова меня отругать. Я не даю ей такой возможности.
– Пошли ко мне домой! – Я хватаю ее за руку. Бешеная энергия струится по моим венам и обжигает кожу.
Я знаю, где видела эти цветы раньше.
