Лес на карантине - страница 4

«Я очень надеюсь, что экстренная посадка (точнее, падение) нашего корабля в лесополосе не стала причиной пожаров в этом регионе. Местное инфополе наполняется новостями, что пожары усиливаются и уже выходят за среднюю норму в это время года… Корабль был уничтожен, но, боюсь, топливо могло просочиться в землю и самовозгореться. Есть вероятность, что разум корабля сбросил запасные баки до падения, чтобы облегчить корабль, хоть это и не помогло… Наше топливо весьма огнеопасно для земных условий. Если так, мне жаль».

Лето выдалось жарким, и Андиуон-II стал больше гулять по вечерам. Стены квартиры тяготили его даже больше чужого неба. Правда, он выходил на прогулку только при темном небе, утреннее и дневное выглядели слишком враждебно. Иногда он покупал кофе на улице («люди научились его готовить и продавать где угодно»), потому что это напиток напоминал ему священный Агатуун, который можно было пить, есть и использовать для мытья тела и очищения разума.

– О, Агатуун, смогу ли я вновь испытать твой терпкий вкус? Искупаюсь ли я в твоих темных водах, Агатуун, вместе с семьей?

Какая-то женщина в медицинской маске на лице покосилась на него, проходя мимо. Андиуон-II мысленно поругал себя. В последнее время он становился более рассеянным, чаще говорил вслух на людях. Заикриин-XI сделал бы ему выговор, и «обязательной семейной работы» было бы больше.

«Я не знаю, что делать на Земле. Наша миссия была в бортовом разуме корабля и в голове Первого Голоса. Он и Ваустьион-III были полностью уверены в корабле. Но что-то пошло не так. Авария была фатальной, как врач я недостаточно компетентен, чтобы назвать причину. Может быть, наша раса слишком неопытна для таких далеких перелетов и не учла износа или нас атаковали секретным оружием (на которое не рассчитывали наши ученые). Все произошло слишком быстро. Вибрация. Взрыв. Крик. Падение. И теперь я не могу вернуться домой, подать сигнал и не имею навыков для общения с правителями. К тому же миссия была секретной, не внесена в реестр», – написал Андиуон-II и отложил ручку.

– Никто не знает, что я здесь. Я не могу ничего.

Все Родные были телепатами, но после Века Тирании и Молчания использовали эту возможность только в кровной семье и в Песнях, а с остальными говорили вслух. После вступления в Совет они говорили с другими расами только вербально. Так решило большинство семей.

Андиуон-II не знал, как отреагируют земляне на чтение мыслей, поэтому, несмотря на экстренную ситуацию, старался не слушать их. Но по привычке и от отчаяния, перед сном, после изготовления местных денег в «Ящике № 2», он мысленно прочесывал поверхность планеты на случай приземления других Родных. Он бы услышал их и ответил.

С каждым днем он делал это все реже и неохотнее. Родные не могли так быстро соорудить второй корабль, даже если набралась команда, он понимал это. Но «надежда умирает последней», как говорят в этой части света.

«Скафандр приспосабливается лучше меня. Недавно мне начали сниться земные сны, а не только Агатуун, работа и семья. В них я чаще всего обнимаю оголенных упитанных женщин или быстро бегу куда-то. Иногда совершаю глупости и радуюсь этому во сне. Не я радуюсь, а скафандр. К тому же я сделал открытие: у «тела» начал расти волосяной покров. И выделяться неприятный запах. Это бактерии. За такую информацию ученые Родины многое бы отдали. Но мне никак не передать наблюдения. Наверное, все дело в длительном пребывании в локальной среде. Их вода. Их воздух. Их еда. В прошлом месяце я впервые с момента крушения приобрел бритву и избавился от волос на лице, руках и ногах. Для этого пришлось посмотреть пошаговую инструкцию в местном аналоге Сети – «интернете». Он хранит больше информации, чем «Наблюдения за землянами» и «Энциклопедия Универсума». Люди любят складировать свою историю, даже ненужную, в «интернете». Зато я теперь согласен с Мастии-II, что это все-таки нерациональная раса, но зато умеренно враждебная – это можно использовать в будущем.