Лес Сновидений - страница 39

– Идем, кто там дальше в списке? Так интересно кто тут еще дружелюбный и приветливый! – с задором воскликнул Дмитрий и рассмеялся.

Оператор развернулся к дороге и ушел подальше от дома. Александр медленно последовал за ним. Они отошли вовремя. Только мужчины подошли к дороге, как дверь дома отворилась и старуха, стоя на пороге плеснула воду из зеленого таза на лужайку, где пару секунд назад стоял журналист.

Зоя Савельевна выбежала из дома в халате и тапочках и крикнула вслед ускорившим шаг Саше и Диме:

– Убирайтесь! И чтобы я вас здесь больше не видела! Черти проклятые! У меня святой воды еще много!

Ну хоть где-то Тихон Аркадьевич не ошибся – старушка верила в бога.

Ко следующему дому, в котором жил некий Клим Васильевич, Александр подходил с неуверенностью и страхом, а вот Дмитрий напротив бежал к нему чуть ли не в припрыжку. Журналист постучал в окно. Дверь открыл мужчина в засаленной майке и синих трениках. Он был лыс, под правым глазом красовался фингал, а круглое пивное пузико не влезало полностью под майку из-за чего из-под нее выглядывал пупок.

Александр постарался все с той же вежливостью и улыбкой поприветствовать хозяина дома, на лице которого считывалось явное призрение, и рассказать ему о цели визита. Клим прервал его на середине рассказа. У мужчины был до ужаса странный голос. Он звучал тонко, словно принадлежал хрупкой женщине, однако произносил он очень грубые слова:

– Пошли прочь, никакого я вам интервью давать не буду! Пришли поиздеваться, да?! Типа я баба?! Ну что смешно?! Уроды!

Мужчина захлопнул дверь.

Журналист и оператор не отчаялись и направились к дому третьего «приятеля» Тихона из списка, ведь «Бог троицу любит», надо попытать удачу. В огромном прямоугольном и старом на вид деревянном доме, покрашенном красной краской, жил старик Владимир Владимирович Драконцев. Саша в очередной раз постучал в окно, но в этот раз никто даже не открыл дверь. Журналист бегло обошел дом и краем глаза увидел в окне его хозяина, он лежал на кровати и крепко спал, чуть посапывая. Александру он показался смахивающим на труп.

Что ж по крайней мере от третьего дома их никто не прогонял, это уже рекорд. Друзья пришли к четвертому дому, где жил сорока трехлетний мужчина с именем Касьян. Хозяин дома открыл дверь.

Перед друзьями предстал худощавый мужчина с глазами, которые смотрели в пустоту, руками он обхватывал за талию манекен ростом с человека. Кукла на шарнирах была наряжена в желтое платье с ромашками, а на голове красовалась белая шляпа с голубым бантом. Лицо манекена было нарисовано краской – огромные красные губы, которые были почти стерты, большие голубые овальные глаза и завитушка посередине, которая символизировала нос с дорисованной на нем крупной черной родинкой. Забавно, но ничто не указывало на то, что кукла изображала собой тело женщины, напротив, по плечам было видно, что оно принадлежало к мужской анатомии.

Мужчина терпеливо выслушал рассказ Александра, но интервью давать отказался, сказал, что жене, то есть манекену в платье, пора кормить ребенка. После этих слов Касьян стал завывать, изображая орущего младенца и перед тем, как захлопнуть дверь сказал гостям:

– Слышали? Потерял нас маленький.

Уходя от дома сумасшедшего мужчины Александр заглянул в окно и увидел, как Касьян приспустил верхнюю часть платья манекена в белой шляпе и тыкал его грудь в рот игрушечному младенцу в розовой коляске. Комната в которой происходило это странное действо очевидно являлась гостиной и вся она была забита куклами и манекенами: пупсы сидящее в кресле, паленые Барби со смазанными лицами и облаченные в платья из тряпок стоявшие на антресоли, манекен показывающий мышечную ткань и органы человека за занавеской, манекен туловища мужчины без рук на тумбочке у дивана на котором восседал скелет с сигарой зажатой в челюсти и резиновая женщина лежавшая на кровати, которая была видна из приоткрытой двери в спальню. Что ж пока что все, кого герои увидели были с прибабахом.