Припустились в тот же миг:
Мол, придут! «Вновь в развлеченье,
Детки, ринем напрямик!
Нам ли в играх горевати,
Позабудем всю в них грусть!
Не в плену ж они у Тати?
Поглядит вкруг каждый пусть,
Где она?». «Её не видно…».
«Все на игр тогда салют!»
Ночь пришла вновь. «Как обидно…»
И вновь сон объял всех, крут…
А проснувшись утром рано,
Глядь, всех Листьев на Кустах
Нет… Ужель рука Тирана
Их во власть пустила плах?
Испугались тут Кусточки,
Все оставшись нагишом,
Вмиг направили шажочки,
Чтоб поведать враз о том
Всем Деревьям – мамам, папам!
Глядь, Жуки уж в кронах тех,
Все сидят в них тихим сапом
В глубине своих доспех:
Мы‒де, в том не виноваты,
Это сделал Буйный Шквал,
Спали вы когда, ребята,
Он все Листья посрывал,
Нас швырнул в Деревьев кроны,
Здесь сидим, дрожмя дрожим,
Впавши в скорбнейшие стоны,
Хоть довольны местом сим…
Пожалели, состраданье
Проявили Малыши,
Веря в слов тех излиянье
Чистотой своей души.
Но Деревья в думы впали:
«Почему Жуки толсты
Стали, жирные как крали,
Поведеньем не просты?»
Нет прибегнуть к наблюденью
За Жуками в тот же час,
Дать расследованью рвенье,
Чтобы Истины был глас,
Так явили безразличье:
«Может, так оно и есть…
Явим к ним своё приличье,
Не задеть их чтобы честь».
И сидят те в кронах тихо…
Вот настала снова ночь.
Вдруг в Жуках взыграло лихо,
И они во всю‒то мочь
Листья стали грызть в охотку,
Кроны этим проредив,
Жертв пихая жадно в глотку,
Этих чудных Леса див.
И стволы все облепили,
И кору сверлил их бур —
От усердия аж в мыле! —
Каждый радостен, не хмур:
Что‒то прятали в каналы,
Бур что делал вдруг в коре…
В деле были том не вялы
Да по всей ночной поре.
«Это что такое, Братцы,
Приютили как гостей,
А они быстрей кусаться,
Жаля даже до костей?! —
Вмиг проснувшися от боли,
Каждый Ствол вдруг вопросил, —
Вон из Леса их! Чтоб боле
Ввек здесь на было!» – с всех сил
Затрясли вовсю ветвями,
Всех, как веником, смели
Вон с себя, поддав ногами,
Что те были вмиг вдали!
Их Стихия – посмотрите! —
По головкам гладит там…
И хихикает с всей прыти:
«Будет Лесу тарарам,
Коль родится под корою
Контра, будет изнутри
Лес всегдашней грызть порою…
Контра внутренняя, при!»
Лес не ведал и не слышал,
Та хихикает с чего,
Громкость сделавши потише
Вдруг под взглядами его.
Думал он: «Ну вот, Жучищи
Мной и изгнаны навек,
Стал без них я сразу чище!»
Да вдруг бодростью померк:
Боль явилась под корою,
Колет всюду, сильный зуд…
Перебои с соком‒кровью…
Без которой вечно мрут.
На коре повздулись шишки,
Шевеление под ней…
Тела жар вошёл в излишки.
Ну, а слабость всё сильней…
Взор затянут пеленою,
Дух Апатия пленит…
Что‒то стало с головою,
Хоть Стволов, Крон прежний вид…
Не поймут те, в чём же дело,
И болезнь ту как зовут,
Что здоровье так задела,
Лес в её что власти пут?
Коль неведомы болезни,
И леченья, значит, нет,
С ней не будешь ввек железней,
Не продлишь и жизни лет.
Есть коль внешний Враг, то ясно,
Как и с чем с ним в бой вступать,
А с невидимым опасно:
Сгинуть может вся‒то рать…
Но нащупать всё же надо,
Где своё гнездо Враг свил,
Уловить бы злобу взгляда,
Применить бы мощь всех сил!
Дух, следы повсюду выскресть,
Воздух после освежить,
Счастьем в жизни вольной искрясь,
К благам нужным взвивши прыть!
Нет болезни без причины,
Ввек, конечно, есть она!
Без борьбы с ней – до кончины
Уж не будет лет сполна.
Не сдирать кору с себя же,
Чтоб внутри её узреть:
«Вот ты где, отрава вражья,
Но теперь не будешь впредь!»
Кто‒то рёк, что то Личинки
Короедов под корой.
Помнят Деды без заминки,
