– Зайдите через три дня, – ответил Крокс. – И принесите список всех участников с указанием их вкладов в общее дело.
Возвращаясь от ростовщика, я чувствовала необычайное воодушевление. Дела действительно шли в гору. Партнёрство с рыбаками обещало стабильные поставки и поддержку, которая была так необходима в противостоянии с Родериком и олдерменом.
Но увы жизнь редко даёт нам долго наслаждаться успехом без новых испытаний. И моё испытание ждало у дверей лавки, элегантно опираясь на трость с серебряным набалдашником.
– Лесса! – воскликнул молодой мужчина, делая шаг мне навстречу. – Наконец-то я тебя застал!
Я замерла, не зная, как реагировать. Высокий, хорошо сложённый блондин с ухоженной бородкой и в дорогом костюме был мне совершенно незнаком. Но что-то в глубине сознания – осколок памяти настоящей Лессы – отозвалось болезненной пульсацией.
Тобиас.
– Тобиас? – неуверенно произнесла я, и по его просиявшему лицу поняла, что не ошиблась.
– Ты помнишь меня! – обрадовался он. – А я боялся, что после твоей… болезни ты про меня совсем забыла.
Болезнь. Так вот как в городе называли её попытку самоубийства – болезнью. Что ж, это было даже тактично.
– Я… многое помню, – уклончиво ответила я, открывая дверь лавки. – Ты хотел меня видеть?
– Конечно хотел! – воскликнул он, следуя за мной внутрь. – Я только вчера вернулся из столицы и сразу услышал о твоих… переменах. О лавке, о новых деликатесах. Весь город только об этом и говорит!
Эмма, увидев вошедшего, вздрогнула и как-то сразу напряглась. Её реакция не укрылась от меня – ещё один намёк на то, что с этим Тобиасом не всё так просто.
– Эмма, пожалуйста, принеси нам чаю, – попросила я, указывая Тобиасу на небольшой столик в углу лавки, где мы иногда обедали. – У нас, видимо, будет важный разговор.
– Да, госпожа, – поджав губы, ответила старушка и удалилась на кухню, не скрывая своего неодобрения.
Мы сели, и Тобиас тут же взял мои руки в свои:
– Лесса, ты выглядишь… иначе. Но всё такой же красивой! Даже красивее, чем я помнил.
Я осторожно высвободила руки. Память Лессы пульсировала, выталкивая на поверхность обрывки воспоминаний – летние прогулки по берегу, поцелуи под луной, обещания вечной любви… и потом боль, отчаяние, предательство.
– Что ты делал в столице, Тобиас? – спросила я, чтобы выиграть время и собраться с мыслями.
– О, это длинная история, – он небрежно махнул рукой. – Дела отца, наследство, бумаги… Ничего интересного. Но я хотел бы услышать твою историю. Говорят, ты полностью преобразила отцовскую лавку?
– Не то чтобы полностью, – осторожно ответила я. – Просто нашла новый подход к делу.
– И весьма успешный, судя по тому, что я слышал, – он оглядел лавку с явным интересом. – Признаюсь, не ожидал от тебя такой… деловой хватки. Ты всегда была такой нежной, такой мечтательной…
Снова вспышка из прошлого – Лесса читает стихи в саду, Тобиас смеётся над её увлечением: «Поэзия не накормит, милая. Хорошо, что тебе не придётся заботиться о деньгах – я сделаю это за нас обоих».
– Люди меняются, – сухо заметила я. – Особенно когда им приходится бороться за выживание.
Тобиас слегка поморщился:
– Да, я слышал о проблемах с твоим отцом и долгами. Мне очень жаль, Лесса. Если бы я был здесь, когда это случилось…
– То что? – резче, чем намеревалась, спросила я. – Что бы ты сделал?
– Ну… я бы помог, конечно. Деньгами, связями. Ты же знаешь, моя семья всегда хорошо относилась к тебе. – Он выглядел искренне растерянным
