- Сметана закончилась, - напомнила я. – Но после того, как завершим здесь, я приготовлю нам двоим не менее вкусный завтрак.
- Нам? – Кот ненадолго завис, сомневаясь, что у нас могут сходиться вкусы, но потом решил довериться и, фыркая и кривясь, но взял тряпку.
К слову, на задних лапках он стоял куда бодрее, чем я. Меня душили духота и жара, его температура не волновала, но явно подгонял голод. Примерно через час окошки и две стены были вымыты, но работы предстояло еще немало, так что я решила прерваться.
Оставив окна распахнутыми, - кот уверял, что днем это безопасно, я бросила уборку. Кот решил, что он тоже в деле и побежал на кухню следом за мной. Сидел на скрипучем стуле, и, не считая хвоста, хлестко бьющегося о ножки, терпеливо и молча ждал, чем же его будут баловать. Он так и сказал, мол, балуй меня, заслужил.
- Кто заслужил? – уточнила я, не оборачиваясь к нему.
- Как кто?! Я - говорю же!
- А кто ты?
Кот долго молчал, а потом стал бухтеть что-то, что разве это важно, он-то думал, что мне все равно, а тут…
- Вот я – Женя, - прервав его нытье, я обернулась и с удивлением отметила, что он не играл, а правда расстроен. – А тебя как зовут?
Кот моргнул.
Думал долго, тер лапкой лоб, то ли сомневаясь, признаваться или нет, то ли вспоминая, а потом…
- Ну… выродком иногда зовут, - произнес едва слышно. – Тварью иногда называют. Извергом еще, демонюкой, исчадием ада… Кем еще? Обормотом еще называли…
- И у кого только язык повернулся?
- У многих.
Так! Эта сказка мне все больше и больше не нравилась. Я не могла понять, как можно такого умного животного обзывать никчемным и обормотом. Вот как?!
Оставив в покое посуду, присела напротив кота. Хотелось обнять его, начать гладить, затискать, но я знала, что он очень гордый, а таких не стоит жалеть. Помочь можно, но ненавязчиво.
- А тебе самому как бы хотелось, чтобы тебя называли?
- Мне? – он перестал рассматривать стены и пол и удивленно взглянул на меня. – А что, можно выбрать?
- Конечно. Можно быть котом. Или котиком. Но мне почему-то кажется, что с именем тебе куда больше понравится.
Кот завис. Я вернулась к готовке, иногда слыша за спиной бормотание.
- Кот?.. Ко-о-тик? Я – коти-ик?.. – А спустя недолгое время тренировок, уже уверенное. – Я – кот! Эй! Эй, Женя, я определился, я – кот!
- Рада слышать, - я поставила на стол горку блинов и простоквашу. – А имя-то ты придумал?
- А это что, не подходит?! – расстроился он. – Я привык уже даже!
- Подходит. Только то, что ты – кот, это и так понятно. А дальше? – Так как животное смотрело все еще изумленно, я уточнила: - Ну, например… не знаю…
- Теремков?
На меня взглянули с такой надеждой, что отказывать было сложно, и тем не менее…
- Теремков – это фамилия. А тебе нужно имя.
- Срочно? – он с любопытством взглянул на простоквашу и горку блинов.
- Нет, можешь подумать. А когда выберешь – скажешь. Договорились?
- Ага!
Оголодавший кот был покладистым и почти терпеливым – дождался, когда я усядусь, а уже потом потянул к себе прозрачный кувшин с простоквашей. Качнул его, недовольно нахмурился и придрался:
- Что-то это блюдо пожиже вчерашнего.
- Можешь не есть.
- Если бы мог… - он тяжко вздохнул, покосившись на мою шею, еще раз взглянул на кувшин и решился.
В итоге кувшин опустел быстрее, чем я успела доесть первый блин. Ревниво глядя на то, как я тянусь за вторым, мне было брошено обвинение:
- Не наелся! У тебя еды больше!
