Так я просидела до самого рассвета, вслушиваясь в обычные ночные звуки, наполняющие вновь уснувший город. Все ждала и ждала ответа на волчий зов.
6. Глава 6
Хозяин склонился над прилавком и скрупулезно пересчитывал монеты. Стоило мне появиться в лавке, он поднял голову и развернулся — видимо, ждал кого-то. Судя по выражению его лица — не меня. В другой день я бы не упустила случая поинтересоваться, сильно ли у него болит после вчерашнего голова, но новость, которую мне преподнес Монти, отбила всю охоту не только развлекаться, но даже вести себя хоть сколько-нибудь вежливо. Я знала, что это несправедливо, что брат хотел мне только добра, а Беон проявил невиданную щедрость, когда согласился на такое невыгодное предложение. Реши он жениться, к нему выстроилась бы очередь из зажиточных вдов, которые были бы не прочь завладеть единственной в Хюрбене мясной лавкой. Еще неизвестно, кто получил бы больше выгоды.
— Фрея, — констатировал он и задумался, как будто «радость» встречи выбила из головы все мысли. Я терпеливо стояла, рассматривая его раскрасневшееся лицо. Беон был раза в полтора старше меня, но выглядел бы моложаво, почти подтянуто, если бы не пивное брюшко, которое в прошлом году начало скромно выпирать над поясом. Первая ранняя седина скорее украшала мясника, чем портила, на сильных руках проступали мускулы, накачанные бесконечной работой с топором да лопатой. — Там мясо на продажу принесли, сходи проверь.
Мне показалось, что Беон собирался сказать что-то другое: видимо, догадался, что я успела поговорить с братом. Впрочем, мне и самой не хотелось торопиться с объяснениями.
— Кто? — Я бросила шаль на лавку и потерла холодные ладошки друг о дружку. Мысленно прикинула, кто мог в такой день заявиться в лавку, но вспомнить не могла. Сегодня никого не ждали.
— От плотника ребятишки принесли, с южного края. Попросили перепродать.
«Ребятишки» жили в паре домов от меня. Плотника я знала в лицо, но никак не могла запомнить его имени, поэтому регулярно краснела, когда приходилось здороваться с ним при встрече. Не то чтобы для обычного приветствия так сильно требовалось имя, но мне при одном взгляде на плотника уже становилось стыдно, что я опять не вспомнила его. Странным же было другое: ни плотник, ни его ребятишки в число наших поставщиков отродясь не входили.
Обычно мы чужого мяса не покупали, резали то, что хозяин разводил, да иногда от знакомых забирали. Хотя другие жители продавать и не стремились: живность своя, кому зарезать — есть, таким наши услуги не требовались, как и заготовки впрок. Брать мясо у незнакомых было совсем уж опасно, они ведь честно не признаются, отчего скотинка-то полегла. А вдруг больная, просто сверху не видно? Потравятся в городе, а пальцем на нас покажут: в лавке, мол, подсунули.
— А взяли-то зачем? — возмутилась я.
В голове мелькнула непрошеная мысль, что раз меня уже за спиной сосватали, то можно было бы к жениху и на «ты» начать обращаться. Впрочем, я очень сомневалась, что Беон оценит: тем более если такая перемена свалится на него без предупреждения. Может, оно все и неплохо сложилось. Хозяйкой лавки стану, уважаемым человеком. Вон как командовать научилась…
— Сказали, что для праздничного ужина зарубили, потом что-то там с родней не поделили, да так знатно погрызлись, что ужин сам собой отменился. Теперь, мол, девать некуда, столько не съедят. Принесли продать. Жалко мне их стало, вид был такой, будто отец назад не примет, если с тушками вернутся.
