Лесной царь - страница 12

И мы играем в добрый час.

Рискуя

Что ж, твоим смарагдам снова

И перстам хвалу начать?

Часто нужно молвить слово,

Чаще надо промолчать.

Коль скажу я, что для зренья

Лучший цвет – зеленый цвет,

Не пугай, что нет спасенья

От каких-то страшных бед.

Все ж тебе читать бы надо:

Чем могущественна ты?

«Ведь в тебе не меньше яда,

Чем в смарагде – доброты!»

Ах, голубка, в книге тесной

Песни пленницами стали,

Те, что в шири поднебесной

И парили, и летали.

Время губит все в подлунной,

Только им прожить века.

Как любовь, пребудет юной

Песни каждая строка.

Плохое утешенье

В полночь рыдал и стонал я,

Что нет тебя со мною,

Но призраки ночи пришли,

И стало мне стыдно.

«Ночные призраки, – вскрикнул я, —

Смотрите, стенаю и плачу —

Я, тот, кого вы видали

Всегда спокойно спящим.

Великим дарам я не рад,

Но не считайте глупым

Того, кто считался мудрым».

Великий урон испытал я!

Но призраки ночные,

Немало подивившись,

Проплыли мимо.

Глупец я или мудрец —

Было им так безразлично!

Довольствуясь малым

«Да что за связь – уразумей!

Любовь – и девица, что стала твоей.

Вот я бы не радовался нисколько:

Она тебе льстит умело – и только!»

Поэт

А мне и довольно – ведь я уже стар,

И мне извиненье – простой расчет:

Любовь, конечно, свободный дар,

А лесть от преклоненья идет.

Привет

О, как я счастлив!

Брожу по стране,

Где и Хут-хута можно встретить.

Ищу на камнях отпечатки

Раковин древнего моря —

Здесь-то и бегал Хут-хут,

Распуская свой венчик,

Задорно красуясь,

Живой,

Шутя о покойниках тонко.

«Хут-хут, – сказал я, – и вправду

Ты очень красивая птица.

Беги скорей, Удод,

Беги к моей любимой.

Скажи ей, что я

Принадлежу ей навеки.

Ведь бегал же ты когда-то,

Словно хороший сводник,

От Соломона к царице Савской

И от нее к Соломону».

Смирение

«Ты весь истерзан и весел вновь,

Поешь, как пел искони».

Поэт

И мне и песням враждебна любовь.

Мне в эти тяжелые дни

Так тяжки любовные речи.

Не так ли горящие свечи

И светят, и тают, – взгляни!

Искала любовная боль забытье,

Хотела забыться в пустыне.

Нашла опустевшее сердце мое

И в нем угнездилась отныне.

Неизбежное

Кто вольной пташке прикажет

Не петь, облетая поля?

И кто запретит трепыхаться

Овце под рукой стригаля?

Когда мне шерсть остригают,

Я разве бываю сердит?

Сержусь я лишь, если цирюльник

Испортит стрижкой мой вид.

И кто ж запретит мне песни

Лазурной петь вышине,

Лишь облакам доверяя,

Как больно ты сделала мне?

Сокровенное

О глазах моей любимой

Мир толкует и судачит.

Я один, я точно знаю,

Знаю все, что взгляд их значит.

Это значит: вот мой милый,

А совсем не тот, который…

Люди добрые, оставьте

Ваши сплетни, ваши споры!

Да, в необоримой силе

Глаз ее – одно желанье:

Чтоб любимый догадался,

Где, когда у них свиданье.

Самое сокровенное

«Мы, любители клубнички,

Ищем, кто твоя зазноба,

Сколько дядей приобрел ты,

А верней сказать, вы оба?

Ибо то, что ты влюбился,

Видно с первого же взгляда.

Но что ты любим – вот это

Нам еще проверить надо».

Люди добрые, ну что вы!

Вход ей вольный, не взыщите!

Нет ее – вы чтите призрак,

Есть она – вы все дрожите.

Но Шехабэддин недаром

Снял бурнус на Арафате,

И не глуп, кто так поступит,

Если это будет кстати.

Коль по имени кого-то

Пред его любимой кликнешь,

Или перед царским троном,

То уж выше нет почета.

Был предсмертный крик Меджнуна

Криком боли нестерпимой:

«Вы мое забудьте имя

Пред Лейли, моей любимой».

Тимур-наме

Книга Тимура

Перевод В. Левика

Мороз и Тимур

Так в необоримом гневе

К нам пришел Мороз. Овеял

Все и вся дыханьем льдистым

И бушующие распрей

Назад Вперед

Лесной царь - страница 12

Похожие книги