Это был маленького роста мужичок, с острым, как у лисы, носом, которым он поминутно шмыгал, втягивая зеленую соплю, как видно, не находя времени, чтобы выбить ноздрю, забитую клейкой слизью.
– Помнишь, как он застрелил Юргиса, осмелившегося его ослушаться? А ведь тогда покойный был прав, и то…
Он снизу глядел в хмурое лицо высокого, дожидаясь от него положительного ответа. Но тот молчал, продолжая злобно вращать белками глаз, но уже не с такой полыхавшей в его взгляде ненавистью, чтобы с безрассудством пойти против воли своего командира. И тогда Гинт, горячась, напомнил ему о том, для чего они сюда пришли, стараясь, чтобы его слова прозвучали весомо.
– Клавс, – сказал он и с силой сжал короткими пальцами кисть его слегка подрагивающей от волнения руки, – если мы не выполним задания, считай, что мы трупы. Улдис Культя послал нас взорвать на аэродроме цистерну с керосином, чтобы самолеты не могли дозаправляться… А это намного важнее, чем эти офицеры. До них мы тоже доберемся. Немного попозже, – добавил Гинт и, чуть помолчав, вкрадчиво поинтересовался: – Или, думаешь, наш полковник Культя ошибается? Это надо для нашей родины.
Часто вздымая грудь, раздувая ноздри, Клавс глухо переспросил, сипло дыша теплым воздухом приятелю в лицо:
– Говоришь, на благо нашей многострадальной родины?
Гинт кивнул, мягко высвобождая из его руки гранату.
Клавс перевел свой прищуренный взгляд на машину, которая к этому времени сумела как-то выбраться из сыпучего, засасывающего колеса песка и уже стала понемногу отдаляться. Но еще не настолько успела отъехать, чтобы при желании нельзя было если и не добросить до нее гранату, то из автомата прицельно стрелять было очень даже можно.
Проскрипев зубами, бандит раздраженно вырвал руку с гранатой из цепких пальцев приятеля и, что-то бурча себе под нос, смиряясь со сложившейся ситуацией, опять нацепил гранату на ремень. Затем закинул автомат за спину и двинулся широким шагом в сторону аэродрома, раздвигая перед собой густые кусты орешника и широкие листья высокого папоротника.
– Пошли, – уже на ходу сурово произнес он.
Вскоре двое скрылись в лесу. О том, что здесь только что были люди, говорило лишь легкое покачивание веток.
Впереди показался старый деревянный мост через реку Венту. Уже можно было разглядеть на другом берегу окраинные домики городка Пилтене, когда позади неожиданно прогремел приглушенный расстоянием мощный взрыв.
Сидевшие в машине пассажиры разом повернулись на его звук: за зубчатой, похожей на гребень неровной каемкой оставленного ими полчаса назад далекого леса к небу поднимался столб черного дыма. Издали он выглядел как смерч, медленно втягиваясь в пушистые, как вата, белые облака, неподвижно застывшие на потускневшем от жары бледно-синем небосводе.
– Стой! – крикнул Орлов и первым выскочил из машины.
Торопливо поднявшись на пригорок на цветущем лугу, он стал вглядываться в ту сторону, где раздался взрыв, по-гусиному вытягивая шею, как будто мог что-то разглядеть за скрытым от его глаз лесным массивом.
Журавлев с Еременко каждый со своей стороны сиганули прямо через борт. Стоя у машины, они наблюдали, как на их глазах облака постепенно напитывались дымом и буквально через несколько минут приобрели пепельный цвет, а еще через минуту стали черными.
– Бандиты цистерну с керосином взорвали, – определил Андрис, тоже выйдя из машины.
