– Я им честно рассказал, что сам знать не знаю, как оказался у них, что последний раз был здесь, помогал защитить деревню от сил хаоса. Они как-то связались с бароном, и он подтвердил, после чего меня отпустили.
– Так вот почему про тебя тут люди барона вынюхивали, а мы-то думали, ему твоя стряпня понравилась. Кстати, за сведения о тебе обещали небольшую награду.
– Сколько?
– Пять серебряных монет.
– Как-то недорого меня оценили.
– Вначале предложили золотой, но оказалось столько желающих поделиться информацией, что награду значительно уменьшили.
Так за разговором мы плавно переместились в гостиную. Я сидел, а Кларисса накрывала на стол. Он медленно, но верно заставлялся разными яствами. Вначале появились различные соленья: огурчики, помидорчики, грибочки, черемша, чесночок, перчики; а затем по центру встал большой горшок с варёным картофелем. Напоследок передо мной поставили большую кружку с холодным квасом.
– Ты уж извини, так, на скорую руку собрали кой-чего поснедать. И не вздумай отнекиваться, судя по твоему взгляду, ты явно сейчас нацелился проглотить этот горшок в одиночку.
Я не стал заставлять себя долго ждать и набросился на поджидающее меня изобилие. Кларисса сидела и наблюдала, как я уплетаю за обе щёки. Вскоре к бесплатному зрелищу присоединилась и Машка. Впрочем, их взгляды мне совершенно не мешали насыщаться. Наконец я наелся и отвалился от стола. На нём ещё оставалось очень много еды, и глаза с болью смотрели на это, но живот у меня не резиновый и принимать лишнее совершенно отказывался.
– Как приятно наблюдать, как ест голодный человек. Он не жеманничает, не соблюдает приличия, он просто ест. Правда, Машка?
– Да, горазд поесть друг нашей семьи, ничуть не слабее меня или отца в этом плане, хотя до тебя, мам, не дотягивает.
Кларисса несколько смущённо отмахнулась от неё.
– Наговоришь тоже! Не дай боги, поверит наш гость в эту чепуху. – После этого обратилась ко мне: – Ну как? Наелся?
– Да, Кларисса! Огромное спасибо, давно я так вкусно не кушал. Вы прямо божественно готовите!
– Положим, картошку не я, а Машка готовила. Ну, а соленья всей семьей делаем.
– Машенька, картошка просто божественная. А соленья вообще выше всяких похвал.
– Приятно слышать такие комплименты, да ещё от повара, – поблагодарила Кларисса, а Машкины щёки зарделись ярким румянцем.
– А почему с нами не сидят представители сильного пола вашей семьи?
– Так они на просеке остались. Старший младшего мастерству лесоруба обучает. Дела у них, «мужские». – Своим тоном Кларисса явно дала понять, как относится к этим «мужским делам».
– Ясно, ещё раз спасибо за шикарный стол.
– Ну, раз гость наелся, о прочих мелочах поговорили, то настала пора и дела обсудить. – Кларисса махнула рукой, и Машка принялась убирать посуду со стола. – Какими судьбами пожаловал? Только не говори, что соскучился – ни в жисть не поверю. Не был ты замечен в сентиментальности. Ни закатами не любовался, ни рассветами. Да и прочей чепухой вроде лютиков-цветочков или стихоплётства не занимался.
Отнекиваться не стал, а сразу озвучил интересовавший меня вопрос:
– Мне бы завтра в кузню сходить, мастер Гронхельм ещё не уехал?
– Нет, этот коптилка всё никак не может Машке кузню доверить, твердит, что мала, неопытна, хотя она уже почти всю работу делает, а он только пальчиком тыкает: «Тут надо сделать, там поправить…»
– Мама! – попыталась остановить ее Машка.
