— И что здесь такого? — Эвина отчаянно пыталась уловить смысл сказанного, ведь эмоциональный перепад рассказчика сбивал с толку не только её одну, судя по озадаченным лицам остальных.
— А‑а‑а, вы же не знаете, да? — Подняв глаза к Вирфу, лилипут шмыгнул носом и снова спрятал лицо в ладонях, продолжая: — Мой старший брат — самый злобный зазнайка во всей Роганде, уродился практически полностью лишенным магии, да простит меня бабушка, что рассказал. Но долгие годы упорных трудов над древними талмудами, и он научился как‑то красть магию у других людей. Никто… Представляете, никто долго не знал, что он там химичит в своих лабораториях. Вот как он тщательно скрывался, пока я мысли его не прочитал. Противнейшие там эксперименты, я вам скажу, да и не очень безопасные, судя по разнесенному в одночасье родовому замку Еримаров.
— Лея? — намекнул рассказчику Слид, возвращая того к теме.
— Дар Леи… это же неуязвимость и магический вампиризм… По сути, для Драра хороший такой проходной билет в наш маговский мир, вот он и спелся с этой гадиной, как её там, не помню… В общем, они вдвоем натравили на Лейку твигла, который ныне и управляет телом бедняжки.
— А ваше участие здесь… — злобно спросила Эвина, разминая костяшки пальцев и хрустя ими в наступившем молчании.
— Самое незначительное! — поспешил заверить студиозов проректор, так же не поднимая глаз. — Я всего лишь должен был проводить королевичей из Нран и их слуг до Истмарка на торговом судне, получить положенный мешок золота и смыться на Мейфию… Но, представляете? На нас напал гигантский спрут, и корабль затонул! И‑и-и Глен меня спас, утянул порталом. А наш доблестный король, типун ему в‑в-в… щекотливые места, вот куда! Взял и, не спросив, назначил проректором академии. Подсобил, однако…
— Так, а Лея тут при чем? — в очередной раз вмешался Слид.
— Да! Вот именно! Я ж только одно донесение передал про исчезновение Фратов, этих, как их, Алисы и Миеза, а потом проговорился, тапок драный, что вы ритуал готовите с чашей. Брат, ведь он же любопытный, зараза, я думал, денег накинет, а этот взял и переполошился да заданий насыпал. Вот только чаша‑то пропала‑а‑а!
На завершающих словах Еримар все же завыл, прикусывая кулак. Затем передумал грызть свои пальцы и вытер сопли ребром свободной ладони.
— А может, это он чашу выкрал? — предположил Вирфольц.
— Не‑а. Брат из Охты и носа не высовывает уже лет пять как. — С этими словами карлик прекратил выть. Затем вытер сопливую руку об штаны.
Отвернувшаяся с отвращением Эвина неожиданно вновь посмотрела на Мибучи, уточнив:
— Я одного не уловила. Откуда у вас чаша, и кто её продал, взял, достал, украл?
Положив руки на коленки, лилипут пожевал губы и, посветлев лицом, поделился, как будто только что вспомнил:
— А! Дык известное же дело. Один влиятельный мужик, что возглавляет секту, величаемую Праведной Инквизицией, этот, как его, Нирикус! Да… Он, чтоб убрать с глаз долой богатство собственническое, вот и прячет его по всему свету. Один такой торговый фрегат с заветным сундучком, да еще трюмом, забитым всякими пахучими склянками, пираты и ограбили. Правда, по незнанию бросили на тонущем судне почти весь груз, захватив лишь по тюбику, смрадный запах гальюнов сбивать, а потом как узнали, что это дорогущие духи самого Кохта были, долго локти кусали. Точно знаю, мысли прочитал. Оттого остервенелые ко мне прибыли, вот на цене артефактов и решили отыграться. Жмоты! Ни в какую не уступали… И внушению не поддавались. Купил, в общем, только половину, ту, что с чашей. А на другую попросил рассрочку.
