Летающий сейд - страница 9

– Настюх, ты бери вот эту охапку, тащи к привалу. А я посижу чуток и нарублю дров потолще. Фонарик возьми.

– А ты как?

– В кармане запасной, – заверил Петухов и присел на камень.

Настя повесила фонарь на шею, сгребла хворост и по еле различимой дорожке понесла дрова к палаткам. Ей казалось, что они с Петуховым ушли недалеко, но обратный путь оказался каким-то длинным. То ли ветки и сучья слишком тяжелые и царапучие, то ли идти одной в темноте не по себе. Несколько раз Настя останавливалась. Никакого рокота, мертвенного света, никаких шорохов в опавшей листве.

Все сидели у костра тесным кружком. Белесый дым вместе с искрами поднимался и уплывал вбок за каменную стенку. Пляшущее пламя смутно озаряло лица. У Красавчика оно выразительное – чёрные волосы над высоким лбом, чётко очерченные брови над мерцающими глазами в девичьих ресницах.

Настя бросила свою ношу и села на камень возле палатки. Светка тут же накинулась с расспросами:

– А Петухов где?

– Чуть позже будет.

– Перешёл границы? Ты сбежала? – тихо хохотнула Светка.

– Да брось, – отмахнулась Настя.

– Не торопись говорить «да» Петухову, подруга. Ты из тех, кто может выбирать мальчиков, как платья.

– Ага. Скорее это Катя.

– Вот тут ты права, – вздохнула Светка. – Красавчик глаз с неё не сводит.

– Да ладно, – прошептала Настя. – Тебе кажется.

– Хотите анекдот? – предложил Красавчик.

Послышалось нестройное «да».

– Ну так слушайте. Директор музея посмотрел смету, которую принес старший научный сотрудник и, вздохнув, сказал: «Почему только археологи требуют такое большое финансирование? Математики просят лишь деньги на бумагу, карандаши и ластики». И, подумав, добавил: «А философы ещё лучше, им даже ластики не нужны!».

Красавчик тихо засмеялся, вспыхнув чудесными белыми зубами. Светка расхохоталась, Катя зааплодировала, а остальные, переглянувшись, скромно улыбнулись.

– Давайте я расскажу, – вызвалась Светка.

За оживлённой беседой прошло примерно полчаса.

– Каратаева, а где Петухов? – вдруг дернулся Красавчик.

Настя заволновалась, покраснела.

– Когда я уходила, он дрова заканчивал рубить. Сказал, что придет следом. Вы думаете, он заблудился?

– Петухов? – встряла Светка. – Кто угодно, только не он.

Лица сидевших у костра сделались тревожными. Красавчик тоже заволновался. Встал, обошел палатку, распорядился:

– Так, собираем посуду, ложимся спать.

– А вы? – напряглась Катя.

Красавчик включил фонарь.

– Поищу Петухова.

– Да он разыгрывает нас! – воскликнула Светка.

– Не думаю, – покачала головой Катя. – Александр Евгеньевич, можно с вами?

– Нет, – отрезал Красавчик. – Все до моего возвращения с Петуховым остаются здесь, – и, виляя лучом фонаря, ушёл в темноту.

Десятиместную палатку, похожую на брезентовую избу с окошками из пленки, поставили у каменного заграждения. Пол застелили войлочным ковриком, достали спальники. Все девочки лежали друг к другу бочком, как шпроты в банке. Светка крепко дрыхла, обняв свой рюкзак. Катя тоже спала, застегнувшись в спальник до самого носа. Временами она шептала во сне какие-то бессвязные слова.

К Насте сон не шёл. Из-за тесноты повернуться было невозможно, то и дело под ребра впивалась галька. Снаружи гудел поднявшийся ветер. Затем по крыше палатки хлестнул косой дождь. Плёночное окошко, заливаемое водой, напоминало слюду.

Настя лежала с закрытыми глазами. Хотела вырубиться, как все девочки, ничего не чувствовать… Но ее терзали смутные тревоги. Может Петухов её обманул? Не было у него запасного фонаря? Он заблудился, потому что отдал ей свой? Или из-за сорванной поясницы не смог дотащить дрова? Упал по пути и теперь лежит один в темноте, промокший, на холоде…