– На мой вкус, носки всё же лучше пахнут. – блеснули из своего угла глаза.
– Возможно, но, боюсь, меня неправильно поймут, если я сейчас лягу на пол.
– Моё дело предложить… – пёс зевнул и закрыл глаза.
В чём-то он, конечно, был прав… чтобы не задохнуться от вони, нужно как-то отвлечься, и я начала думать о том, что же всё-таки произошло в Маргошкиной квартире, и где она сама. Только бы с ней ничего не случилось… знать бы где она, может ей нужна помощь… так, Александра, напряги свои криминальные извилины. Я представила себя на месте Маргошки, и дала волю воображению.
Вот я стою у окна, курю и пью кофе. Я чего-то боюсь, поэтому смотрю в окно. Подъехала машина, из неё вышли те кого я боюсь, и направились к подъезду. Что я делаю? Тушу сигарету, хватаю сумочку и выбегаю из квартиры. Запираю на ключ, внизу хлопает дверь, я снимаю туфли и тихонько поднимаюсь на седьмой этаж. Прислушиваюсь к звукам, доносящимся снизу, похоже они вскрыли замок… а дальше что? Куда деваться, бежать вниз? А если один из них остался в машине?…
Так, а может всё было иначе: я стою у укна, курю и пью кофе. Звонит телефон, я беру трубку, мне угрожают… чего-то требуют, я бросаю трубку, хватаю сумочку, какие-то вещи и уезжаю куда-нибудь. Желательно туда, где меня никто не найдет. Хорошо бы, если так. Теперь надо подумать где Маргошка могла бы спрятаться.
Задумавшись, я не заметила как подошла моя очередь. Мне повезло – моя взятка была с благодарностью принята, мне было обещано, что ровно в четырнадцать ноль-ноль, ко мне явится самый лучший сантехник нашего ЖКХ. Весьма довольная результатом, я вышла из кабинета и направилась к выходу из «подземелья», когда за моей спиной раздался тяжелый вздох. Интересно… мне показалось, что в коридоре никого не было. Обернувшись, я увидела что это не так. Из-за фикуса, на меня смотрели печальные собачьи глаза. Не задумываясь, я подошла ближе и опустилась на корточки.
– Эй, приятель, ты чего вздыхаешь? – я легонько провела рукой по гладкой шелковистой голове собаки. Пёс пошевелил ушами, и не меняя позы сверкнул глазами.
– Что же мне ещё остается делать…
– А ты чей, тебя забыли что ли? – я провела рукой по ошейнику, на карабине болтался поводок, другой конец которого уходил под кадку с фикусом. В кольце, к которому крепился карабин, торчала бумажка. Это была половина тетрадного листа в косую линейку, на котором старательным, немного прыгающим, почерком было написано:
«Пожалуйста, возьмите к себе собаку. Его хозяин привязал к скамейке, а сам переехал. Собака хорошая, добрая, зовут Лорд, мне не прокормить пенсия маленькая.»
Я дважды перечитала записку, не в силах посмотреть в глаза псу. Мне было стыдно. За его хозяина. За всё человечество.
– Лорд значит, – я в полной растерянности поглаживала большую голову собаки, – хорошее имя, благородное… предали, значит тебя… и что же мне с тобой теперь делать?
Я вдруг осознала, что не смогу сейчас просто встать и уйти, оставив этого большого печального пса, с благородным именем, сидеть в темном углу за кадкой с фикусом. Сколько времени он уже здесь сидит, в духоте, без воды и еды?! И я решилась. Ничего, доченька давно хочет собаку, правда она без ума от «самоедов», но это не беда, она девочка добрая, я уверена, он ей понравится.
– Ну что, ваша светлость, пойдешь со мной?
Пес недоверчиво блеснул глазами, потом, понял что я не шучу, встал и энергично замахал хвостом.
