– Справа, – сказала я.
Брюнетка что-то промычала, и тут в коридоре вспыхнул яркий свет. Мы обе на мгновение зажмурились. Я оглядела Катерину. Сегодня она была без макияжа и выглядела еще моложе. В джинсовой короткой курточке и легких брюках, волосы стянуты в высокий хвост. Но что неизменно – на шпильках.
– А я звонила, но мне никто не открывал, – почему-то шепотом начала она. – Боялась, вдруг ты гуляешь, а он здесь совсем один.
Вид у нее был такой печальный, будто с папой случилось что-то страшное: сбил грузовик, потерпел страшное кораблекрушение, получил огнестрельное ранение…
– Звонок, наверное, сломался. Папа тебе сказал, что заболел? – спросила я.
– Да, из офиса днем звонил. Сообщил, что неважно себя чувствует. А потом пропал. На звонки не отвечал. У меня ключи ваши есть на всякий случай. Не думай, что назло тебе пришла. Я просто волновалась за него.
Внезапно я почувствовала себя какой-то грозной матерью, которая решила разлучить двух влюбленных школьников.
– Он там? – кивнула на прикрытую дверь Катерина. – Могу я его увидеть?
– У вас есть пять минут на встречу, – сказала я, изображая из себя лечащего врача. – Он очень плох, боюсь, следует вызывать вертолет и перевозить его в Москву.
Катерина, в ту минуту пытавшаяся справиться с застежкой на босоножке, удивленно посмотрела на меня.
– Это просто шутка, – пожала я плечами, еще раз про себя отметив, что вряд ли мы с этой девицей когда-нибудь подружимся. – С ним ничего страшного. Просто продуло под кондиционером.
Катерина зашла в комнату и прикрыла за собой дверь. Теперь, помимо заставки рекламы, из спальни доносились приглушенные голоса отца и его новой избранницы. Я же чуть позже обнаружила, что оставила телефон в папиной комнате, и теперь слонялась по коридору до кухни и обратно, не решаясь зайти. Телефон был оставлен в беззвучном режиме, поэтому вполне возможно, что Ирка мне писала или звонила, а мне ведь предстояло еще рассказать ей о новой угрозе от Соболь. Когда в комнате стало как-то подозрительно тихо, я все-таки, предварительно постучавшись, вошла. Отец спал, а Катерина сидела на полу и держала его за руку. Телевизор был выключен, и в комнате лишь горел светильник на полке в изголовье кровати.
– Я за телефоном, – почему-то смутившись, произнесла я и на цыпочках подошла к креслу.
Потом отправилась на кухню. В морозилке попыталась отыскать замороженные ягоды для морса. Катерина появилась на кухне спустя несколько минут. Зашла, осторожно разглядывая обстановку. И снова возникла эта неловкая напряженная тишина, только из приоткрытого окна доносился шум машин.
– Ты умеешь варить морс? – спросила я.
– А что там сложного? – пожала плечами Катерина. – Мне кажется, у твоего папы снова температура повышается.
– Это плохо, – сказала я. – У нас жаропонижающее закончилось. Тут аптека круглосуточная рядом есть, посидишь с ним?
– Погоди, ты что, одна на ночь глядя куда-то собираешься?
Ну, началось! Новоиспеченная мамочка.
– Что со мной будет-то? – спросила я.
– Сегодня вечер пятницы, дураков на улице полно, – ответила Катерина, – поэтому я с тобой!
– Пф, ну вот еще, этого только не хватало! – запротестовала я, хватая со спинки стула вязаный серый свитер.
Но Катерина направилась за мной в коридор.
– Ты же сама сказала, что аптека недалеко, вот быстренько вдвоем и сходим, – проговорила она, обувая босоножки на высоких шпильках.
