Лене пришлось повторить сказанное ему в ухо.
Борясь с диким желанием вдохнуть глубоко его запах, дотронуться губами до щеки. Небритой. С колкой щетиной.
О да, она помнит!
- Посиди еще, - так же, в ухо говорит он ей, и его голос, его горячее дыхание, процарапывают внутри нее колкую жаркую дорожку, от шеи до самого низа живота, где рассыпаются острыми жалящими осколками.
От этого ноги гудят, руки дрожат, голова дуреет.
Плохие признаки, очень плохие признаки! Лена уже знает их, помнит их, помнит, чем в прошлый раз все закончилось!
Ей такого больше не надо!
И так еле отошла!
Заставила себя не думать, забыть.
Особенно, после того, как поддалась соблазну и нашла его страницу в вк.
Типичную мужскую, мальчишескую даже, страницу, с фотографиями себя, любимого, во всех ракурсах и с разными девушками, фотоотчетами путешествий по России, по Европе, ссылками на свои интернет-магазины (что-то связанное с автомобилями, мотоциклами и запчастями), какой-то привлекательной рекламой. И невероятным количеством лайков и комментариев от девушек.
Она тогда словно в замочную скважину подглядела. На другую жизнь. Свободную, безбедную, веселую, не ограниченную никакими рамками. Полную энергии и планов на будущее.
И лишний раз уверилась, что все правильно сделала.
Откусила сладкий кусочек, полакомилась, и хватит ей.
У нее сын, у нее ипотека за квартиру, у нее работа. У нее своя жизнь. Их жизни не пересекутся. И не надо. И дразнить не надо.
Но он дразнит, так дразнит!
Он сидит совсем близко, говорит еще что-то, чего она не слышит, и не пытается больше прислушиваться, потому что ей это не надо. Она уже уходит.
Вот только не уходится никак.
Потому что Данил близко, практически прижимается к ней, и это не от слишком мягкого дивана!
Он делает знак официанту, и перед Леной оказывается еще один коктейль.
Он улыбается, этой своей очаровательной, обескураживающей улыбкой, от которой низ живота тянет так сладко и предвкушающе.
Он опять наклоняется к ней, говорит на ухо:
- Как там твой муж?
Лена, уже успевшая машинально пригубить коктейль, от неожиданности замирает. Точно.
Она же ему тогда про мужа говорила. Судорожно собирается с уже практически растекшимися по всей поверхности головного мозга, мыслями, и начинает что-то говорить, сама не соображая, что, но он, покачав головой, опять говорит, прислоняясь уже внаглую губами к ушной раковине:
- Да расслабься. Нет у тебя никакого мужа. Я же не дурак.
Лена опять пытается что-то просипеть, невнятное, переубедить его, но чувствует горячее влажное прикосновение его языка к своему уху, и все слова просто со свистом вылетают из головы.
- Ты - чистый секс, ты знаешь об этом? - урчит он ей на ухо, в перерыве между облизыванием и покусыванием.
Нет, она не знает.
Она ничего не знает. Что она делает? Опять! Что он делает?
Мозг, судя по всему, окончательно отключается, потому что никаких сигналов бедствия не поступает.
Лена, чуть слышно застонав, извивается от невероятно приятных, колких ощущений, не находит себе места буквально.
Данил, похоже, окончательно потеряв всякий стыд, прижимается к ней все плотнее, лезет лапами под юбку, нашаривает резинку тонких чулок, жарко дышит ей в шею.
- Хочу тебя, ты ведь знаешь? - опять шепчет он, и Лена не слышит грохот музыки. Он полностью забивается гулом крови, ревущей в ушах.
Нет, она не знает.
Но узнает об этом, Данил ей очень отчетливо дает это понять своими действиями.
