Новая татуировка прямо на лице, над бровью. Какая-то вязь, слово непонятное. Она не всматривалась, специально не хотела этого делать. А то и засмотреться немудрено.
Тем более, было, на что.
Он стоял перед ней, такой большой, мощный даже, очень брутальный. Очень красивый. Просто очень.
Не улыбался. Странно даже, учитывая, что прекрасно знает, насколько улыбка его располагает к себе.
Невозможно в ответ не улыбнуться. Но нет. Стоит, смотрит. Тяжело опять.
Лена поежилась от этого взгляда, до ужаса и нервной дрожи напоминающего их последние встречи.
Там вот тоже так все начиналось. А чем заканчивалось?
Нет, не надо ей больше. На одни и те же грабли можно один раз наступить. Ну, два, если альтернативно одаренный. Но не больше! Потому что это уже клиника, черт возьми!
- Здравствуй, Данил!
Она надеялась, что голос ее звучит достаточно спокойно. Равнодушно.
- Давно ты здесь, Лена Николаевна?
- Нет, третий день.
- С сыном приехала?
- Нет.
- А с кем?
Лена почувствовала, как опять в груди напрягается все. Как всегда, бесцеремонный, наглый. Сходу допрос.
- Данил, а ты какими судьбами? Вроде говорил, что не любишь русский юг?
- Ну… Мы вообще-то планировали в Штаты этим летом… - он стрельнул взглядом в сторону кафе неподалеку, и Лена поняла, что там, должно быть, его друзья, - но потом у одного из наших сложилась ситуация… Короче, он перестал быть выездным. И поэтому мы здесь. Пока что.
- И как тебе Анапа? Нравится?
- Да так… Город, как город… Мы же все побережье объехали уже… - он говорил и говорил, а сам смотрел на нее, и выражение его глаз вообще не соответствовало легкости беседы.
Напряженное, тяжелое.
Раздевающее.
Лена в своем легком сарафанчике неожиданно почувствовала себя совершенно неуверенно. Глупо.
Захотелось набросить что-то на голые плечи, спрятаться от жадного взгляда.
Хотелось уйти.
Зачем она вообще стоит и разговаривает с ним? После последней их встречи? Зачем он подошел?
Должен же обидеться на нее смертельно! Тогда, в феврале, так дверью кабинета хлопнул, что штукатурка полетела в разные стороны.
- Лен Николайна, мы не знали, какое любите, и купили три! – веселый голос Кирюши был просто спасением. Парни подлетели со спины Лены, стали рядом, окружая ее, словно стеной, и начали наперебой предлагать попробовать все виды мороженного, чтоб решить, кто выиграл. Они, похоже, поспорили.
Стоящего рядом Данила они сначала даже и не заметили. Или сделали вид. Очень удачно.
Она поймала удивленно-нахмуренный взгляд Данила, извиняющееся улыбнулась. Дети. Что с них возьмешь…
- Мальчики, я не могу все сразу пробовать, это очень много. Давайте клубничное, я его люблю, - решила она, и сразу две из трех загорелых физиономий стали унылыми, зато третья расцвела улыбкой.
- Так я и знал, что вы клубничное любите! Ну что, пошлите? – Кирюша кивнул в сторону центра, и Лена с облегчением выдохнула:
- Сейчас, сейчас пойдем.
Посмотрела на Данила:
- Хорошо тебе отдохнуть.
И развернулась, не дожидаясь ответа, стремясь уйти побыстрее, но крепкая ладонь придержала за руку, не давая двинуться:
- Это кто еще, Лен?
Голос Данила был очень требовательным и злым. Он спрашивал ее так, словно был… Ну, например, мужем, заставшим жену за изменой. И это тоже очень не понравилось Лене. Права расспрашивать ее он никакого не имел.
- Это мои студенты, Данил, – спокойно ответила она, потом оглянулась на ждущих ее мальчишек, переводящих взгляд с нее на Данила и постепенно принимающих очень воинственный вид, и заторопилась, - Мальчики, идите, я догоню. Со знакомым попрощаюсь.
