Лето с Макс на краю земли - страница 31

На крыше тепловоза Макс не оказалось, и я улёгся, чтобы дождаться её. День сегодня был не очень жаркий, и крыша была приятно тёплой, не раскалённой. Я валялся в приятной неге, наслаждаясь летом. Однако через какое-то время мне стало не по себе. Я сел и огляделся по сторонам. Прошло уже полдня, а Макс всё ещё не объявилась. Мне вдруг в голову пришла тревожная мысль, что с ней могло что-то случиться. Может быть, она пошла на кладбище поездов без меня, и сторож схватил её? Посадил куда-нибудь в подсобку под замок и морит теперь голодом. Нужно было выяснить этот вопрос.

Я слез с крыши и стал аккуратно пробираться между вагонов, чтобы найти сторожа, не выдав себя. Территория кладбища поездов была огромной, и прошло немало времени, прежде чем я наконец нашёл его. Сторож, тихонько насвистывая, шёл по путям с задумчивым видом. Я стал следить за ним, прячась за вагонами. Не меньше получаса мы бродили по кладбищу поездов, пока наконец сторож не подошёл к своей бытовке – это был небольшой вагончик, наверно, в половину длины от обычного вагона. Сторож, кряхтя, взобрался по крутой лесенке и скрылся внутри. Я подошёл к бытовке и осторожно заглянул внутрь: сторож, стоя перед небольшим столиком, наливал себе чай в стакан с железным подстаканником. Я успел лишь смутно оценить скудное убранство бытовки. Там было темно, и я, заглянув буквально на секунду, не успел переключиться с яркого солнечного света. Но всё-таки мне показалось, что там негде было особо прятать Макс. Впрочем, сторож мог запереть её и в каком-то другом месте. А мог и не запирать.

Вообще-то, вероятность, что Макс попалась сторожу, была невелика. Скорее, она могла привлечь внимание каких-нибудь отморозков. Проблема была в том, что я даже не представлял, где может бывать Макс. Она всегда появлялась неожиданно и, похоже, знала кучу секретных мест. Всё, что мне оставалось – это снова сгонять на речку, на наше место, а потом тупо прочёсывать весь район вдоль и поперёк. Этим я и занялся, окончательно решив, что сторож – не самый опасный субъект.

Добравшись до речки, я, как и ожидал, никого на берегу не нашёл. Правда, я всё равно немного обрадовался. Пока шёл, я всё думал: вот приду я к реке, а на берегу одежда Макс, а её самой нет – и всё. Река-то быстрая, холодная – на раз ногу могло свести, и привет. Что мне тогда делать? Что я буду чувствовать? Как я буду жить? Но ни Макс, ни её одежды у реки не было.

До самого позднего вечера я шатался по району, заглядывая в каждый двор, и направился домой лишь тогда, когда понял, что уже всё равно ни черта не видно. Пришлось, правда, обойти дом: недалеко от входа во двор с главной стороны бухала компания Лома – не хотелось с ними связываться. Сделав крюк и благополучно вернувшись домой, я завалился на кровать, не чувствуя ног.

Сначала я просто лежал и смотрел в потолок. Я так устал, что не было сил ни о чём думать. Потом усталость стала уступать место отчаянию. В голову вновь полезли мысли, что истинная причина исчезновения Макс могла быть вовсе не связана с другими людьми. Я просто надоел ей, и она решила больше со мной не общаться. Я попытался вспомнить, чем я мог обидеть её в понедельник. Всё ведь было так классно! Она улыбалась и смеялась. Может быть, она смеялась над тем, какой я наивный? Может быть, всё это был лишь розыгрыш? Или я всё-таки обидел её тем, что пялился на её грудь? Вот я лошара! Конечно, она решила, что у меня на уме только одно. Если поначалу она и думала, что, может быть, во мне есть что-то интересное, не такое, как во всех, то теперь она просто убедилась, что я ничуть не лучше Лома или его дружков. Я стал противен себе.