– Послушай, мам, я знаю, что ты спешишь, но можно поговорить с тобой минутку? Это очень важно…
– Не сейчас, Бекки, ради всего святого, ты же видишь, что я опаздываю! Где моя расчёска? Дай мне расчёску! – Она продела руку в рукав, одновременно влезая в юбку, потом вдруг неожиданно замерла и окинула меня взглядом. – Что ты собираешься делать сегодня?
– Ничего особенного, просто погулять на природе… – Я передала ей расчёску и, пятясь, вышла из комнаты, пока она не спросила у меня ещё что-нибудь. Я ненавидела лгать, но она ни за что не отпустила бы меня в Сад Бабочек в одиночку, если бы знала, что там есть озеро.
День был невероятно сверкающим, как будто солнце превратило в золото всё, на что падал свет. Мне не терпелось увидеть Розу-Мэй и узнать, что она хотела показать мне. Я практически бегом одолела весь путь до Сада. Мой разговор с мамой мог подождать до выходных, когда у неё будет больше времени. Это меня злило, но не было смысла спрашивать её о моём отце или о фотографии, когда она уже была так встревожена из-за того, что проспала.
– О, здравствуй, Бекки, – сказала Мэгги, когда я влетела в дверь. – Ты так спешишь! Бегаешь, бегаешь, бегаешь. Мы видели, что вчера ты много фотографировала, ползая по траве. Есть какие-нибудь хорошие кадры?
– Много, – ответила я. – Но мне надо идти – я опаздываю на встречу с подругой.
– Не волнуйся, сегодня утром ты наша первая посетительница. В такую рань здесь всегда тихо.
Я хотела было объяснить, что Роза-Мэй всегда приходит в Сад со своим отцом и что они, вероятно, прибыли намного раньше, чем Мэгги и Джоан, но у меня не было времени. Джоан была в своём магазинчике, держа наготове красную печать. Она сказала, что должна показать мне кое-что – какие-то фотографии голубянки-аргуса.
– Ты скажешь нам, если увидишь такую, хорошо, милая? Это очень важно.
Я пообещала, что скажу, и направилась в дальнюю часть магазинчика, желая поскорее пройти через дверь в Сад, пока Роза-Мэй не устала меня дожидаться.
Когда я наконец выбралась под открытое небо, она стояла на мостике. Над её головой кружилась туча жёлтых бабочек, и издали Роза-Мэй была похожа на ангела с золотистым нимбом. Я была рада видеть её. Я знала, что мы с ней дружим всего несколько дней, но я постоянно ожидала, что она вдруг осознает, что со мной совсем не так весело общаться, как ей показалось сначала.
Я никогда не умела так просто обзаводиться подругами – по крайней мере среди реально популярных девочек. В моей прежней школе некоторые из них могли в течение одной недели дружелюбно относиться ко мне, а на следующей – даже не замечать меня. Я никогда не понимала, почему так получается и по каким таким сложным правилам должна строиться дружба, но я каким-то образом ухитрялась нарушать эти правила, даже не зная о них. Лора была моей единственной настоящей подругой. Мы обе любили фотографировать, что было замечательно, но мы всегда оставались вне круга других девочек нашего класса – девочек, которые считались крутыми.
С Розой-Мэй всё было иначе. Она была не просто самой великолепной из всех, кого я знала, но она, похоже, была так же рада видеть меня, как я – её. Как только она заметила меня у входа, как слетела с моста, нимб из бабочек растворился в небе над нею. Мы промчались через поле в самый тенистый уголок, какой смогли найти, под очень высокими деревьями, и улеглись на траву. Земля была тёплой, воздух гудел от жужжания насекомых.
