Ему хотелось пить. Жалобно бирлибонькая, тряся красным носом и пышным хвостом, бегал индюк от одного сломанного пополам автомата с газировкой к другому, но водички не было. Тут индюк бурлюмкнул радостнее обычного и метнулся сквозь кусты к фонтанчику, прямо-таки источающему вожделенную прохладу!
Пробежав два шага, благородная птица неожиданно споткнулась и, взревев, рухнула мордой в грязь.
– Извините, – сказал смущенно слон, подставивший ему ножку. – Я думал, это не ты. Просто тут как все вышло? Тут… Га-га-га! – закричал вдруг он и развалился пополам.
– Педрито! – заругался Роджер, выбираясь из передней половинки. – Это ты виноват!
– Я? – плаксиво отозвался Джон. – Я ж думал, ты фламинге ножку подставишь! А ты что сделал? Кого ты подставил? Меня! Вот я и с шага сбился!
– «Шшагабился», «шшагабился», – обидно заплясал Тейлор. – И что теперь с ним делать?
– Да, – озадаченно сказал Джон. – Что с ним делать…
– Это Я спрашиваю, что с ним делать? – разозлился Роджер. – Глухота!
– Хвостик, – бестолково валялся по земле индюк. – хвостик помогите найти!
– Дятл, – выплюнул Роджер, поднимая оторванный хвост и всучая его птице. – А парик где посеял?
Индюк ахнул и ринулся на поиски парика. Слоны же, вяло переругиваясь, вновь напялили шкуру и теперь пытались собраться.
– Надоело все, – гнусил Джон откуда-то из темных недр. – Душно тут. И темно. И пахнет плохо. И телевизора нет.
– Что ж поделать? – философствовала голова, махая ушами. – Ты же сам виноват. Кто кричал: «Я в заду буду»?
– Я хотел сказать: «Я в заду буду, ежели тебя вперед пущу», – оправдывался Джон.
– Ну, так чего тебе не хватает? – пожал плечами Роджер. – Что хотел, то и получил!
Джон вместо ответа куснул Роджера за ногу. Они сцепились. Со стороны на это было довольно забавно смотреть – слон топтался на месте, кусался, давал сам себе пинка и с размаху бил себя хоботом по заду. Подошедший скунс с изумлением обозревал эти карнавальные забавы.
– Екая, братец ты мой, аллегория, – сказал он, указывая на слона воображаемому другу. Воображаемый друг кивнул и поскакал по своим воображаемым делам.
– Уйди, животное, – потребовал слон, завидя скунса.
– Нельзя, – отказался скунс. – Здесь свободный остров. Я там, где хочу.
– Вон пошел! Вон! – кричал слон.
– Вон? – покрутил головой скунс. – Вон… Вон оно как! Да сам иди, длиннорылое!
В прорези на боку «слона», напоминающей жаберную щель, показалась голова Джона.
– Тебе никто не говорил, что у тебя самый гадкий, ничтожный, глупейший, отвратительный, мерзопакостный и похабнейший костюм из всех возможных? – спросил напыщенно он. – Так вот – я тебе это скажу. У тебя…
– Слышали, – и скунс, откинув голову, явил охнувшему Джону знакомое лицо Фредди. – Ну-ну. Послушаем. Может, ты еще хочешь что-то сказать, прежде чем полетишь нах с моего бала?
– Простити, – заныл слон на два голоса. – Извинити. Я был нетрезв. Фред, это он не подумавши ляпнул…
– Геть! – и Фредди задрал хвост.
Слон в испуге затрубил и умчал, не разбирая дороги.
– Уфтеньки, – томно промолвил Фредди, чем-то обмахиваясь. – Нет, видали? Костюм им не глянулся!
Тут же откуда-то с кудахтаньем прибежал Брайан и без лишних слов вцепился в что-то, служившее Фреду веером.
– Парик отдай! – пищал он. – Ну отдай! Паричок-то! Как я без него? А он без меня? Ну пусти!
Фредди пустил, и Брайан, не рассчитав, отлетел прямо в бассейн с шампанским. Хотя это Тони Пайк думал, что там шампань. На самом деле в бассейне давным-давно была горючая смесь, состоящая из чая, водки, виски, джина и мартини. И все это было залакировано канистрой «Двойного», которую щедрый Фил пожертвовал из запасника. Понятно, что индюк выбрался из бассейна не только мокрый и слипшийся, но еще и пьяный в дудку.
