– Какая ж это утка? Это же не утка. Эта животная худосочная. Низкокалорийная явно. Отнюдь, – добавил он, подумав. – Не кришнаитская это пища, товарищи брахманы.
– О кришнаитах, – вдруг заговорил БГ, как бы продолжая прерванный разговор. – Сыграем в «Ветер и поток»?
– Ты сказал «Гок»? – насторожился Фредди и даже сделал стойку. – Утка ли ты? Хотя нет, «Гок» говорят только черепахи, крокодилы или Брайан. Когда ему по шее дашь, – и Фредди недобро посмеялся.
– Добрее нужно быть, – сообщил ему БГ. – За что по шее? Может, стоило бы разобраться?
– Пока разбираешься, он удерет, – уверенно заявил Фредди. – Так что я сначала тресну его. А потом и разобраться можно. Так. А чего это ты разговор уводишь? Может, ты все-таки утка?
– Может, – мудро улыбнулся БГ. – Может, все мы когда-то были утками. Или черепахами. Кто знает?
– Я знаю, – нахмурился Фредди. – что я ничего не знаю.
– Философ? – поднял бровь БГ. – Это приятно. И мне кажется, что истина где-то рядом, и что все в этом мире происходит не зря.
– Вот и опять, – триумфально сказал Фредди, – мы ловим тебя на слове. Ты сказал «кря». И, следовательно, ты – кто?
– ГЫЧЧЧХХХИИИ! – ответил ему БГ.
Фредди могучим чохом был отброшен в сторону, споткнулся, упал, пролетел два лестничных пролета и вместо стеклянной двери врезался прямо в живот Брайану.
– ЧТО? – заорал ему прямо в лицо белый от страха Мэй. – КТО? ЗА-РЕ-ЗА-ЛИ?
– Дура, – ласково сказал Фредди. – Мэй, живой я вернулся, живой.
– Кровищи-то!!! – бился в судорогах Мэй. – Да куда ж вы смотрите, а? Убийство! Натуральное! Планета спрашивает – кто будет отвечать? Держите! Уйдут, проклятые!
И без лишних слов он вгрызся в ногу БГ.
– Да я здоров! – гаркнул Фредди.
Брайан выплюнул недожеванную ногу
– А-а-а, вон оно как? – не обещающим приятностей голосом изрек он. – Окровавленный! Куда нож дел? Зачем ты кровь не смыл?
– Сам я! – плакал Фредди. – По собственному я.
– А чего ж тада? – удивился Мэй.
– У меня, – слезы стояли в горле Фредди. – У меня… Нету.. Ы-хы-хы! (носом – СССШШШМММССС!!!)
– Чего ж тебе надобно?
– Утки! – плакал Фредди. – Утки хочется! А нету!
– У меня, – заметил Брайан, – как это ни удивительно, тоже нету никакой утки.
– То у тебя! – плакал Фредди. – А у меня… Где моя утка?
– Где же я тебе в три часа в Кенсингтоне утку добуду? – хохотал желчный друг.
– Ты дряхлый! – плакал Фредди. – Тебе не понять! Ведь утка – это… Это утка!
Брайан наконец-то проняло. Он уселся рядом с Фредди, разинул свой невероятный рот и так заревел, что с окон попадали воробьи и любопытные кенсы. Друзья сидели поперек тротуара и плакали. БГ не плакал. Он давно ушел.
И тут мимо вдохновенно разливающейся парочки вихляющей кавалерийской походкой прошествовал Элтон Джон, который, наплевав на супы и оставив кашеварить Боуи, как раз направлялся на очередной карнавал в своем любимом костюме утенка Дональда.
– Утка, – медленно сказал Фредди. – По-моему… Нет, в самом деле, товарищи, это же самая настоящая утка! Ать! Она от меня не уйдет!
И, выхватив второй, несломанный нож, он погнался за завопившим от страха Элтоном. Тот несся по улице, петляя, как заяц. Молнией влетел он в телефонную будку, запломбировал ее своим объемистым утиным задом и быстро позвонил Ринго, а заодно и Кокеру.
– Помогите! – прокричал он в трубку. – Спасите! Тут – нарушение! Непорядок здесь! Ох, матушки! Эх! Ух! Юх! Смертушка моя!
Это Фредди принялся раскачивать будку, зверея с каждым качком. В глазах его горел неугасимый людоедский огонь.
