– Из нас троих только Абель получил достойное образование и…
– Ты говорил, что вы выросли вместе, – прервала Шарля девушка.
– Ну, почти. После того, как я отправился в море, мы с Абелем не виделись несколько лет… пока однажды бриг, на котором я ходил с Морисом, не был атакован «красными мундирами». Мы попали в плен и должны были быть повешены, но, – Шарль улыбнулся, снова прикоснувшись к перстню, – один из лейтенантов помог нам бежать. Мы были в открытом море и, перерубив буксирный канат, увели свой бриг прямо из-под носа англичан… мертвых англичан.
– За то предательство лейтенант Кестрел дорого заплатил, – вздохнул Морис, тоже коснувшись своего перстня с алмазом, – он погубил свою свободу, жизнь и карьеру. Ради этого черноглазого прохвоста! А спустя еще несколько месяцев, чуть не погиб, ради безумной затеи Доуэла по захвату «Вандерера» и эскадры…
– Абель никогда не мог отказать своему названному брату, – улыбнулся Шарль. – Почти никогда. А насчет моих лебедей… Это была идея Абеля, я уже говорил миллион раз! И дело было вовсе не в нефах. Абелю нужен был его корвет. «Свет во тьме», разве ты не помнишь, Морис, как истово Абель желал заполучить этот корабль?
– Ну конечно… – фыркнул старший пират. – Вы оба были хороши, но Абель едва не погиб, а ты заполучил самую большую и смертоносную эскадру в свои руки.
– Не драматизируй, Король получил, что хотел, а что касается нефов, – улыбнулся Шарль, – ни всех покоряет закон и честь, некоторым нужны не доблесть и удачливость капитана, а крепкий линек да старый добрый грог вдоволь…
– Да… несмотря на то, что мы очень разные, мы стали друзьями, – улыбнулся Морис. – В знак нашей дружбы с той поры мы носим эти перстни, символы того, что земля, море и воздух Кариб поистине подвластны лишь нам! Пиратам!
– Да, я видела такой же перстень, но с сапфиром у Абеля. Что они означают? – спросила рыжеволосая.
– Триада, вечный символ, – улыбнулся Шарль. – Воздух – это Вера, а именно Морис всегда вел нас за собой, мы верим ему. Кому как не сыну священника носить символ Веры? Поэтому перстень с алмазом. Море – это Надежда, потому что именно с этими чувствами мы каждый раз выходим в рейд, надеемся на удачу и полагаемся на счастливую звезду. Море – это Закон, единственный для нас – пиратов Братства. Кому как не Королю Братства – Абелю Кестрелу вершить закон и кому иному может принадлежать море? Поэтому в его перстне сияет сапфир. Земля – это Вечность, а еще и бессмертие, безопасность и предсказуемость. Мои видения бывают разными, а не только о тебе, – снова улыбнулся Шарль. – Поэтому в моем перстне изумруд. Я своего рода хранитель этого Братства и, порой, именно я решаю, когда и в какой рейд уйдут корабли…
– Триада, значит?
– Да, мисс Кондор, именно так, – шутливо отвесил полупоклон Доуэл.
Спустя 2 года после укрепления пиратского гнезда, Король Братства – Абель Кестрел – объявил о своей женитьбе на Азалии Кондор. Годом ранее у них родился сын, который теперь, когда Абель подтвердил слухи о своем отцовстве, становился наследником целого «государства».
Через несколько дней после свадьбы Короля, случилось то, чего так боялась, но не могла предотвратить рыжеволосая дочь цыганки.
***
В дверь капитанской каюты осторожно постучали. Несмотря на то, что пиратское гнездо было достроено и уже мало-помалу обживалось, Абель так и не обзавелся домом на берегу. Его корабль и был его домом. Всем, кто хотел получить аудиенцию у Короля, приходилось прибывать на борт флагманского корвета «Lux in tenebris». Нынешний гость бывал здесь редко, но несмотря на это почти всегда входил к капитану без стука. Это было право Мориса Фанга. Мало кто знал, что именно он – беглый заключенный, сын священника и портовой шлюхи, и был основателем Братства, умело скрывающимся за спиной Абеля.
