Летопись Тэлы - страница 10
Уха рядом лопух оторванный.
Лапа тоже висит на ниточках.
К почве намертво принайтовленный,
и свободный от сил избыточных,
и от грязи как будто плюшевый
остывает боец покоцанный.
А над ним возбуждённых юшкою,
с бородами, усами, косами
тьма голов. И ориентирами,
на холмах лохматым ветрам в струю,
вдохновенные барды с лирами,
не мигая, аккомпанируют.
28
Поглотила поле битвы,
полегла ночная мгла.
Серп луны, острее бритвы,
вдавлен в чёрный шоколад.
Из безрадостной, бездонной,
беспросветной вязкой тьмы
вверх бессвязно вьются стоны.
Пот кровавый надо смыть
тем, кто выжил, лечь под небо
и, дыша, глядеть во тьму.
Мне бы, брат, водички треба
растворить мороки муть
в жилах, жгучую, усталых,
в гулком чане головы,
в перекошенных суставах.
Кони в поисках травы
между тел, качаясь, бродят.
Потихоньку, между тем,
призрак радости бесплотен
возникает в пустоте
тех сердец, что бьются, гибель
брани злой преодолев.
Тех, кто сквозь пробился гипер-
реализма алый зев
жизнь встречает поцелуем
у накрытого стола —
погуляем, потанцуем
и другими бла-бла-бла.
29
На табло, раздражая публику,
в назидание, трём участникам
лютой бойни горит по бублику.
А вверху – золотые часики.
Трёхсторонней вердикт комиссии:
«Всем солдатам раздать по рублику.
И чтоб впредь прекратить коллизии,
основать здесь ничью республику.
В новорожденной коалиции
предоставить всем доли равные.
Ополченцам и мелким рыцарям
в дар – с убитых доспехи рваные.
И нарезать землицы каждому,
кто домой возвращаться ленится
(может быть, образуют граждане
справедливейшей власти лестницу).
Во главе – три вождя арбитрами
и гарантами справедливости
при поддержке батыров с битами,
с куртизанками для красивости.
Флору с фауной раньше дикие
окультурить наук при помощи,
что бы стали покорно-тихие,
что бы жить не мешали, сволочи.
А на месте резни высокое
Человеку поставить чучело.
Пусть потомков, гонимых соками
жизни, память о прошлом мучает».
30
В столице Тэлы Аквилоне,
где трёхголовый зверь на троне,
народов ставленник – Совет,
в теченье долгих зим и лет
оставив праздность, на досуге
творца бессмысленные слуги
настырно башню до небес
мастырят. Чудо из чудес
растёт на площади центральной
под непрестанный шум оральный.
Киша строители всерьёз
возводят форменный курьёз.
Он над соломой жалких кровель
нелеп, массивен и огромен
огульным фаллосом стоит.
А муравьишки – кустари,
кирпич таранят обожжённый
наверх, пока внизу их жёны
из глины лепят кирпичи
и в жарком пламени печи,
чихая сажей, обжигают.
Кричат ослы. Собаки лают.
Подняв седой башки ушат,
вальяжно, плавно, не спеша
подходит к башне архитектор.
С ним два помощника и те, кто
ревниво ловят встав кругом
все замечания его.
31
Один кирпич в той башне был
шершавый, межэтажый.
Никто нигде его слепил
ничем, и это важно.
Он из таинственных возник
астральных перепонок.
Его строителям старик,
а может, и ребёнок
в ладонях сомкнутых принёс,
и в сомкнутую кладку
он сам собою тихо врос,
как в строчку опечатка.
Он в основании сидел
кощунственной постройки
и в нутрь тёмную глядел
себя с прищуром строгим.
Молчишь – молчи! Трещишь – трещи!
И треснул он однажды.
В пыль обратился. Кирпичи
другие, тушку башни
ломая, дрогнули. И вниз
на головы прохожих
обломки стаей понеслись.
Пронзён внезапной дрожью,
завыл в смятенье Аквилон,
плач хором небу бросив.
О, сколько хижин повело
и супу пролилося!
32
Разбит с похлёбкою горшок.
Харчи текут по стенам.
Хозяйка рвёт волосьев клок,
закатывая сцену.
Творец у глупых обезьян
за наглую попытку
Похожие книги
Художник лежит на полу земляном, обедая корочкой хлеба. Зияющий в крыше прогнившей проём заполнен вращением неба. Вальсирует Син за кружащимся Ра. В безудержном звездовороте Плеяды и Сириус, как мошкара. Рождаются, гаснут в полёте светила и птицы. И нет ни на миг возможности остановиться. Художник задумчиво смотрит на них. Его голова не кружится.
Представьте ситуацию – вы с одноклассниками едете на экскурсию, чтобы узнать историю родного города в подробностях. Эта ничем не примечательная ситуация перерастает в похищение с одним трупом, и вас перевозят в неизвестный лагерь. В нём трудятся ребята, по возрасту похожие на вас, а хозяева этого места используют странные технологии. Как быть в этой ситуации и чем придётся заплатить за свободу? Главному герою предстоит это выяснить и узнать, что
Последняя война была столь долгой, столь тяжелой и страшной, что человечество, как и сама Земля, изменилось до неузнаваемости.Джошуа, молодой тюльпан, по собственной нерасторопности попадает на чужую землю, где он начинает понимать как несправедливо устроен этот послевоенный мир, а его естественный интерес к совсем другой жизни и к происходящим событиям запускает неуправляемый социальный процесс, который приводит к раскрытие чудовищной правды все
409 – Год, закат Римской империи, палатинский стражник, благородного происхождения, по имени Марк, получает необычное задание от святого престола, изменившее навсегда его жизнь.
Данте спас меня, умирающего от ковида. Дотянусь до планшета, а там "Божественная комедия", там живые люди, там жизнь – и сознание возвращается.До болезни я видел только красоту слога, изумительную свободу языка.Температура обострила восприятие реалий эпохи Данте – политика, религия, сплошная уголовщина, уложенные в чудесные рифмы, смешались с моими воспоминаниями о жизни, о друзьях, о крушении моей страны. И наша "эпоха", вдруг, свободно улеглась
Главный герой – обычный студент по имени Максим – сталкивается с необъяснимым: неизвестная девушка, странный кинжал и ужасающие события. Сможет ли он разобраться в происходящем? Справится ли Максим со страшной угрозой?
Жизнь порой подбрасывает сюжеты почище любого детектива. Вот и писательница Анфиса Глинская вместе с верной подругой Женькой снова оказалась втянута в запутанную и кровавую историю.Похищена шестилетняя дочь их знакомых – Лелька. Муж Анфисы, полковник спецназа Роман, старается помочь непутевым сыщицам, тем более что расследование становится слишком опасным. Кто-то безжалостно расправляется с похитителями.И кажется, вот-вот оборвется тоненькая нить