Летопись Тэлы - страница 12
события пробные помня,
прожилки пружины иной.
37
Пёстрой лентой войска возвратились домой.
«Как вы смели, несчастные, взад
без трофеев вернуться?», сказал головой
оглядев, Пермунгункул, солдат.
«Да пошёл ты!», ответил какой-то старик.
«Неча нам с зиккурата пенять!»
И поднялся такой ужасающий крик,
что ни слова нельзя разобрать.
Зря тиран предъявлял золотую печать,
обещал дать зарплату в четверг.
Непреклонный народ, продолжая кричать,
Пермунгункула знатного сверг.
Два визиря тогда улыбнулись хитро,
и, пока Аквилон ликовал,
Ботифона-юнца посадили на трон,
чей тотем карезубый кабан.
На ветру развиваются флаги везде
с некрасивым лицом кабана.
Непрерывно хиреет в порочной узде
нежелательной власти страна.
Закрома опустели, налоги растут,
цены взвинчены, близок дефолт.
А визири какую-то ересь несут,
и кивает малец Ботифон
про какой-то неведомый доблестный труд
за «спасибо» с утра дотемна.
Развиваются флаги пестро на ветру
с некрасивым лицом кабана.
38
Гипотенуза разрухи.
Квадратные катеты стычек.
Царапают стёкла старухи
ногтями визжащих отмычек.
Прямые углы эпидемий.
Катангенс жестокого стресса.
Венчальным пунктиром на темя
летят маслянистые бесы.
Гнетущий диаметр смерти.
Тетраксис разгульных погромов.
Объятые пламенем черти
застенки крушат ипподромов.
Взметают окружности воплей
октаэдр прежнего мира,
размазав истошные сопли
по месту недавнего пира.
Волтузит Эвклид Пифагора
косой параллельной прямою.
В оскале предсмертного ора
лицо Пифагора кривое.
Все грани народного гнева
стекаются в жирную точку.
Туда же откуда-то слева
влетает, как птичка заточка.
На фоне ночного пожара
мелькают тенями фигуры
с колами, камнями, ножами
по телу забитой культуры.
39
Взошёл на трон Хефус любимец плебса,
глава бунтовщиков, плечистый воин,
что девой найден был на поле рапса
и ею же откормлен и напоен.
Прозванье Биодизель Достославный
он заслужил за всякие деянья,
за драки, похвальбу, за своенравный
характер без налёта покаянья.
Былую слабосильную элиту
из почвы Аквилона вырвал с корнем.
Иные, как положено, убиты.
Иные за границу мыкать горе
отправились подальше от террора.
Наместники Хефуса дивно круты.
Опасная прожорливая свора.
Чернильные заманчивые спруты.
Быкует грубый босс в апофеозе
впритирку окуляром наезжая.
А пахари стоят в неравной позе
на ниве непростого урожая.
На всякого трудягу есть по десять
смотрящих исподлобья за порядком.
Блатует распустившаяся плесень,
бродя во всеоружии по грядкам.
А если, мля, не выполнена норма,
и если, мля, товар тобой не сдаден,
то, выпростав сухой язык из горла,
пойдёшь висеть на реях перекладин.
40
Шёл по улице отряд —
триста гопников подряд.
А навстречу шёл монах —
иероглиф на штанах.
История Бесподобного Мо
Ох, давно, в былую пору,
двести с лишним лет назад
он один ушёл на гору,
а ведь был весьма богат.
На ухоженных равнинах
ели рапс его стада.
Пели нежно херувимы.
Шелестела борода.
Много жён, рабов и злата
в доме было у него.
Быть здоровым и богатым
это, братцы, о-го-го!
Всё в порядке. В неге тело.
Добрый ангел за плечом.
Но всегда ему хотелось
«и чего-нибудь ещё».
Что другим души отрада
и услада для очей…
А ему чего-то надо
непонятного. Зачем?
Вот он в горы и убёг.
Острой щепкою намёк
больно голову свербил
изо всех оккультных сил.
***
А в горах открываются виды.
Повсеместные кедры растут.
Забываются боль и обиды
только тут, только тут, только тут.
А в горах не шныряют проныры.
Не играет над ухом гобой.
Только звёзды и чёрные дыры
над тобой, над тобой, над тобой.
Похожие книги
Художник лежит на полу земляном, обедая корочкой хлеба. Зияющий в крыше прогнившей проём заполнен вращением неба. Вальсирует Син за кружащимся Ра. В безудержном звездовороте Плеяды и Сириус, как мошкара. Рождаются, гаснут в полёте светила и птицы. И нет ни на миг возможности остановиться. Художник задумчиво смотрит на них. Его голова не кружится.
Представьте ситуацию – вы с одноклассниками едете на экскурсию, чтобы узнать историю родного города в подробностях. Эта ничем не примечательная ситуация перерастает в похищение с одним трупом, и вас перевозят в неизвестный лагерь. В нём трудятся ребята, по возрасту похожие на вас, а хозяева этого места используют странные технологии. Как быть в этой ситуации и чем придётся заплатить за свободу? Главному герою предстоит это выяснить и узнать, что
Последняя война была столь долгой, столь тяжелой и страшной, что человечество, как и сама Земля, изменилось до неузнаваемости.Джошуа, молодой тюльпан, по собственной нерасторопности попадает на чужую землю, где он начинает понимать как несправедливо устроен этот послевоенный мир, а его естественный интерес к совсем другой жизни и к происходящим событиям запускает неуправляемый социальный процесс, который приводит к раскрытие чудовищной правды все
409 – Год, закат Римской империи, палатинский стражник, благородного происхождения, по имени Марк, получает необычное задание от святого престола, изменившее навсегда его жизнь.
Данте спас меня, умирающего от ковида. Дотянусь до планшета, а там "Божественная комедия", там живые люди, там жизнь – и сознание возвращается.До болезни я видел только красоту слога, изумительную свободу языка.Температура обострила восприятие реалий эпохи Данте – политика, религия, сплошная уголовщина, уложенные в чудесные рифмы, смешались с моими воспоминаниями о жизни, о друзьях, о крушении моей страны. И наша "эпоха", вдруг, свободно улеглась
Главный герой – обычный студент по имени Максим – сталкивается с необъяснимым: неизвестная девушка, странный кинжал и ужасающие события. Сможет ли он разобраться в происходящем? Справится ли Максим со страшной угрозой?
Жизнь порой подбрасывает сюжеты почище любого детектива. Вот и писательница Анфиса Глинская вместе с верной подругой Женькой снова оказалась втянута в запутанную и кровавую историю.Похищена шестилетняя дочь их знакомых – Лелька. Муж Анфисы, полковник спецназа Роман, старается помочь непутевым сыщицам, тем более что расследование становится слишком опасным. Кто-то безжалостно расправляется с похитителями.И кажется, вот-вот оборвется тоненькая нить