Летопись Затмения: Чему быть, того не миновать - страница 4

– Закончу, как закончу, не отвлекай! И не называй меня «вальдик». – рявкнул мужской голос, явно раздраженный тем, что Селена его дергает почем зря.

– Ты еще Хардину давай позвони, тебе заняться нечем?

– Да мне скучно, – с досадой ответила Селена и прикрыла рот рукой, зевая, другой рукой она повернула руль в сторону, чтобы не врезаться в рухнувшую наземь махину прямо на пути Звездочки. – Хардину, ха! Ну, ты шутник, у меня мурашки по коже от этого угрюмого мужика. Он же чеканутый по полной, путешествовать в кишках мертвого Анейара-мутанта – это вообще нормально? Черт, да посмотреть Хардину в глаза все равно, что заглянуть в могилу. Серьезно, он меня до чертиков пугает.

– Свое дело Хардин знает и делает безупречно, равно, как знает, что такое хорошо, а что такое плохо, – редкие качества в любую эпоху, – выступил в защиту Хардина, Сен-Жермен.

Тут Селена выкрикнула что-то нечленораздельное и крутанула руль так, что машина встала на два левых колеса, а из динамика разносилось: «Wearethechampions, myfriends. Andwe'llkeeponfighting 'tiltheend!» Мордред не понял, что он только что увидел сквозь лобовое стекло, однако сердце его решило, что жить в пятке не так уж и плохо. Ведь кто будет бить в пятку, пытаясь убить? Мимо Звездочки, едва не коснувшись ее крылом, пролетел огромный, грузовой самолет. Говоря о полете, вовсе не подразумевается нормальное движение по всем законам аэродинамики. Во-первых, в самом пространстве самолет располагался вверх-ногами, а во-вторых, его грубо швырнули, и он падал. Просвистев мимо, самолет накренился, начав вспарывать землю крылом, покуда оно не сломалось. Песок взмыл в воздух как кровь из только что нанесенной раны.

– Ммм, он что, бросил в нас самолет?! – взвизгнула от восторга и удивления Селена.

– Пф-ф! Я удивлен, что он не сбросил на нас океан или горы! Даже маленькая мышь имеет право на ярость, особенно загнанная в угол, а у нас тут Оптикон на мушке… или мы у него.

Внезапный, резкий и грубый свет ослепил всех сидящих в машине, заставив зажмуриться или закрыть лицо руками. Когда Готфрид был ребенком, его всегда интересовало, где живет солнце? Откуда оно приходит и куда уходит? Ответ на этот вопрос развернулся перед ним живописной картиной – бугристая сфера солнца, казалось бы, вырывалась из подземной темницы, разламывая, нет, разрывая пласт земли. Селена машинально вдавила тормоз до упора, однако это не имело значения, девушка знала, что фронт ударной волны от атомного взрыва захлестнет Звездочку через секунды, превратив все вокруг в пепелище. Девушка гадала, где же она просчиталась, все вроде было под контролем. На ум пришли слова Сен-Жермена: «Если ты думаешь, что сможешь перехитрить Оптикона, то знай – он уже переиграл тебя». Готфрид же нашел в этом странном, растущем солнце, что-то умиротворяющее и прекрасное. Свет в мире вечной тьмы, как желанный костер во время ночного привала. «Солнце» стремительно росло и поднималось, отражаясь в глазах рыцаря, смотрящим на это зарево мечтательным взглядом. В такие моменты, вся жизнь проносится перед глазами и отчего-то именно сейчас Готфрид вспомнил с чего все началось. Это он помнил, не все, но хоть что-то да сохранилось в памяти. Кто бы мог подумать, что началом всему послужила сказка о рыцаре, чудовище и Предвечной Книге?

Глава I

ЛЕСНЫЕ РЫЦАРИ

Солярис – так на альвийском называют свой мир его обитатели, что на общий переводится как «солнечный». Свое прозвище этот мир получил с оглядкой на Затмение, другой мир, таинственный и жуткий, где царит вечное затмение. Что есть Солярис? Для заурядного обитателя, целый мир, а для путешественников и картографов, лишь огромный континент, пусть еще досконально неизученный, но уже утоливший жажду знаний заядлых авантюристов. С запада Солярис омывается океаном прозванным Бесконечный. Еще ни одному мореплавателю не удавалось достичь новых берегов, держа курс на запад. Одни возвращались с пустыми руками, иные не возвращались вовсе и оставалось лишь гадать, нашли ли они новый мир, прекрасный настолько, что их покинуло желание возвращаться домой или же, они сгинули в путешествии. Третьи же и вовсе спешили заверить, что за западным океаном обрывается все сущее, утопая в бездне, ведь большинство придерживалось мнения, что мир плоский. Разные причины и обстоятельства побуждали авантюристов пускаться в столь опасные путешествия. Кто-то искал новые земли, другие, сокровища, третьи мечтали оставить на карте свое имя или доказать, что за океаном что-то есть. Иные же хотели начать новую жизнь с чистого листа и навсегда порвать с прошлым. Вопрос мироустройства всегда порождал споры. Пока одни выдвигали дерзкие мысли о том, что мир имеет форму сферы, другие доказывали, что мир есть ничто иное как великий куб, где на каждой грани правит свое божество-лучезар и живут там разные народы. Находились и те, кто утверждал, что Солярис расположен не иначе как на горбах Орбиса, гигантского верблюда, идущего сквозь бесконечную, ночную пустыню.