Лев Спарты - страница 11

Ему не терпелось действовать. Теперь важным был каждый час.

Внутренний двор зала был прохладен, слышался плеск окруженного колоннадой фонтана. Здесь ощущалось спокойствие и достоинство, здесь мужи могли прохаживаться, медитировать и обсуждать вопросы как равные с равными. Если к советам Спарты и Афин не прислушаются, этому спокойствию скоро придет конец.

– Голосовать, – резко произнес Леонид, – когда дом в огне!

Фемистокл опять положил руку на плечо союзника.

– В этом источник нашей силы, – сказал он успокаивающе. – Мы можем свободно высказывать свое мнение. Мы можем не соглашаться и спорить. И для защиты именно этой свободы мы должны объединиться.

Леонид не нуждался в этой лекции. Он нетерпеливо кивнул головой в сторону двери, из которой они только-что вышли.

– Они объединятся?

– Да, но только, если их поведет Спарта.

– Ты слышал мои слова, – сказал Леонид.

– А ты – мои.

– Вот я и думаю…У Афин больше кораблей, чем у всех остальных государств вместе взятых. Почему вы предлагаете спартанцам взять командование над ними?

Фемистокл позволил себе тонкую ироническую усмешку.

– Политика – лукавое ремесло, Леонид. Человеческие души для нее служат глиной, а слова – инструментами. Но случаются времена, когда дела говорят сами за себя. Сегодня я призвал к предводительству спартанцев во имя Греции.

– Мы исполним свой долг.

– В этом я уверен. Но у нас мало времени.

Эти двое разительно отличались. Благородный Фемистокл был эстетом, политиком и горожанином. Его благородство было четко очерченным, а речь всегда была расчетливой, даже когда он был полностью искренен. Благородство Леонида ни в чем не уступало его гордости, но в его благородстве присутствовало какое-то животное начало – это был блистательный человек в гордом теле животного. Его львиная голова казалась звериной на фоне гладкой темной головы Фемистокла. Зато думали они одинаково.

Фемистокл подвел Леонида к фонтану. Около него на большой плите голубого мрамора с помощью разноцветных глин была выложена карта побережья Греции. Она была сделана руками человека, влюбленного в свое дело: миниатюрный мир, в который его создатель вложил душу и сердце, истинный краеугольный камень этого зала собраний и земель за его пределами.

Фемистокл печально указал на Фессалию на севере. Его палец описал дугу и спустился ниже.

– Они уже здесь, продвигаются, словно стая саранчи. Мы не можем позволить нашим воинам сразиться с ними на открытой равнине…

– Как и нашим кораблям – в открытом море, – поддержал его Леонид.

Фессалия оставлена. Если не остановим продвижение врага, то другие государства вскоре поднесут Ксерксу в знак сдачи землю и воду. Его палец замер, потом резко уткнулся в точку ниже.

– Наша первая подходящая для обороны позиция может быть здесь.

Леонид склонился над картой. Горы из обожженной глины спускались к узкому заливу.

– Фермопильский проход?

– Фермопилы на земле и Эвбейский пролив на море. Здесь мы можем остановить Ксеркса, чтобы доказать грекам, что это возможно.

Леонид медленно кивнул.

– Это хорошая позиция. Горы не дадут персам продвигаться в других направлениях. Единственный альтернативный путь для них будет… – он склонился ниже, изучая очертания, – на юге, далеко на юге. И пролив достаточно узкий, чтобы сыграет на руку твоему флоту…

– И если мы займем позицию в этом месте, то тем самым обеспечим соблюдение взятых обязательств государствами, расположенными к северу от Коринфского перешейка.