Лев Троцкий и политика экономической изоляции - страница 18

В стенографическом отчете X съезда присутствует один непонятный эпизод. Между кандидатом в члены ЦК А. С. Киселевым и Лениным произошел следующий обмен репликами. Киселев, сказав, что Ленин предложил «поставить пулеметы» против оппозиции, выразил надежду, что съезд не заставит его «стрелять в своих товарищей из пулемета». Ленин сразу же возразил: «Товарищи, я очень сожалею, что я употребил слово “пулемет” и даю торжественное обещание впредь таких слов не употреблять. Никто ни из какого пулемета стрелять не собирается»[134]. Между тем в предыдущих выступлениях Ленина, судя по стенограмме съезда, о пулеметах не говорилось. На самом деле перед выборами ЦК было созвано специальное совещание 200 старых членов партии, материалы которого не вошли стенограмму съезда. На совещании Ленин и назвал седьмой пункт резолюции «О единстве партии», запрещающий фракции, «пулеметом против оппозиции»[135].

Принятие X съездом партии новой экономической политики изменило ситуацию в стране. Но изменения были половинчатыми и противоречивыми. Отмена продразверстки поначалу не предусматривала развития рынка, речь шла только о товарообмене города и деревни. В октябре 1921 г. Ленин писал: «товарообмен предполагал некий непосредственный переход без торговли, шаг к социалистическому продуктообмену. Оказалось: жизнь сорвала товарообмен и поставила на его место куплю-продажу»[136]. О политической демократизации не могло быть и речи, а запрет фракций давал руководству партии возможность жесткого управления внутрипартийными процессами.

Для Троцкого необходимость отказа от политики военного коммунизма была очевидна – эта политика привела к падению производительных сил. Он писал, что каждый завод «после ликвидации рынка и системы кредита походил на телефонный аппарат с отрезанными проводами» и что бюрократическое управление «уничтожало самую возможность проверки производительности и выгодности» предприятий[137]. Однако Троцкий во многом воспринимал НЭП как неизбежное зло. Он считал, что «уступки капиталистическим формам хозяйства являются продуктом нашей внутренней отсталости, с одной стороны, и запоздалостью революции рабочего класса в Европе – с другой»[138]. Достаточно подробно эту аргументацию он развил в докладе «Новая экономическая политика»[139], публикуемом в настоящем издании. В 1921 году Троцкий был уверен, что если бы все население было грамотным, если бы рабочие привыкли к хозяйственной организации, бухгалтеры были бы добросовестными, в центральных органах были бы заняты опытные работники, то управлять было бы так же просто, как нажимать кнопки: «На нажим кнопки появлялось бы топливо, на нажим другой кнопки – дрова перевозились бы, нажали третью кнопку – и машина была бы готова. Нажали бы далее кнопку и машина шла бы в деревню. Такая вещь будет, но мы думали, что это будет в 1921 году»[140].

Такие упрощенные представления об управлении экономикой были не только у Троцкого и не только в 1920-е годы. Позднее, в 60-е годы XX века, эти иллюзии получили дополнительный импульс с появлением компьютеров. Некоторые экономисты считали, что с помощью компьютеров можно составить план, который будет задавать «производство любого продукта точно в требуемом количестве и точно в заданное время». В результате отпала бы «необходимость в таком косвенном регуляторе, как рынок и рыночные цены»