Мне понадобилась оценка беспристрастной системы, чтобы увидеть себя настоящим, а не тем выдуманным Филом, каким я себя мнил. Как в том фильме — меня взвесили, измерили и признали негодным[1].
И у моей сегодняшней глупейшей честности с родителями Вики корни явно растут оттуда — из жизни с интерфейсом. Кто знает, прочти я условия системного квеста сразу, может и стал бы врать и изворачиваться, или, как минимум, не начал бы так уж сильно открываться перед чужими людьми, но случилось то, что случилось.
И самое удивительное, что я понимаю — нет, не стал бы их обманывать. Рано или поздно, тайное становится явным, а начинать семью с вранья, недомолвок и приукрашиваний я не хочу. Да, ставка на искренность не сработала, но, похоже, теперь у меня будет только такая ставка. Ведь честность — это лучшая политика. Хотя бы перед самим собой.
Когда я услышал, как закричала Наташа, то уже подумал о каком-нибудь фантастическом развитии событий, подстроенном системой. Мне показалось, что кричит Вика, и, возможно, к ней пристали хулиганы, а я сейчас, наконец, использую свои бойцовские навыки, защитив девушку. Это увидит ее отец, оценит, и все будет хорошо — он пожмет мне руку, пригласит в дом, и мы вместе посмотрим футбол.
Улыбаюсь своей наивности и вере в сказки.
Двор дома кажется опустевшим. Близится пятничный вечер, но солнце еще высоко — сегодня самый продолжительный день в году. Такой он не только по календарю, но и по моему ощущению. Те «дни сурка», в режиме которых я жил последнее время — бег, тренировки, чтение, прокачка навыков, ужин и отдых с Викой, сон, — пролетали так быстро, что зачастую я не успевал их осознать. Вроде недавно проснулся, а уже снова ложусь спать. Сегодня же день тягучий, словно патока — тянется, тянется, и нет ему конца.
Смотрю на часы — мое ожидание затянулось на полчаса. Выхожу из машины, блокирую замки и решаю прогуляться к Вике, узнать, все ли в порядке.
На полпути вижу, как она сама движется мне навстречу. Голова опущена, идет быстро, ссутулившись, и видно, что не в духе.
— Вика? Все в порядке?
Она поднимает голову, кивает, и поворачивает к машине. Молча иду за ней.
В дороге она молчит, и на мои вопросы и попытки заговорить отвечает односложными «да» или «нет». Решаю, было, оставить ее в покое, но напоследок, просто, пытаясь хоть как-то вывести ее на разговор, спрашиваю:
— Слушай, а что там за история с твоей высокой должностью на крупном производстве? Дядя Леша об «Ультрапаке» говорил?
— Почему ты спрашиваешь? Тебя что-то не устраивает?
— Да потому что именно с этой неправды он и построил всю свою обвинительную теорию!
— Разве? А мне показалось, что речь шла о том, что ты неудачник без работы, и дело совсем не в моей должности.
Слышать такое от любимого человека больно. Но я гашу вспышку раздражения, осознавая, что она просто озвучила факт. Что бы я на эту тему не думал.
— Я просто уточню. Ты считаешь меня неудачником?
— Я тебя никем не считаю, отстань! — резко идет на обгон, и до конца маневра я молчу.
Вика сжимается в комок, прочно вцепившись в руль. В ней чувствуется нежелание говорить со мной. Профиль показывает, что она чего-то боится, не сильно, но страх присутствует — «14%%». Страх неопытного водителя на дороге? Или страх разговора?
— Хорошо, давай не обо мне, — я делаю еще попытку. — Почему родители так уверены…
— Закрой рот. Пожалуйста. Чем больше ты говоришь, тем хуже делаешь.
