Помимо того, что известный мне бестиарий пополняется новыми мобами, я обзавожусь личным врагом. Моя репутация в его глазах слетает сразу до «враждебности», но я, все-таки, надеюсь, что узнав правду, он сменит гнев на милость, и все вернется на место. Враждебный сосед рядом с моим офисом и отобранные очки опыта мне сейчас совсем ни к чему.
— Вазген, вы все не так поняли! — говорю, чуть отклонившись назад и подняв руки перед собой. — Я ваш новый сосед по бизнес-центру. Сегодня только открылись.
— Я тебе свое имя не говорил! Ты точно…
— Его назвала та огненная девушка, которая ушла. Да если не верите, пойдемте, покажу наш офис. Мы на этом же этаже сидим.
Вазген недоверчиво вскидывает голову.
— В общем, у нас агентство по трудоустройству. Я заходил узнать, есть ли у вас вакансии для наших клиентов.
— Вакансий никаких нет! — рубит воздух парень. — Иди отсюда!
К моему разочарованию, репутация так и остается в минусе.
— Я бы на вашем месте поостерегся говорить в таком тоне с малознакомыми… — вскипаю, но он презрительно указывает тыльной стороной ладони в направлении двери.
— Иди, иди… Я тебя услышал.
— Хм, ладно. А кто такой Наиль?
— Иди на…! — орет Вазген, и я его больше не провоцирую.
Уходя, слышу, как он мне грозит:
— Смотри, я проверю, кто ты такой!
Буду считать, что эксперимент удался, хотя на душе какой-то неприятный осадок.
Проходя мимо выхода на лестницу, снова вижу ту рыжеволосую девушку. Рядом стоит Горемычный и, вытирая со лба платком пот, жестко ее отчитывает.
— Добрый день, Степан Лаврентьевич! — отвлекаю на себя внимание заведующего, а сам не просто всматриваюсь в профиль девушки, а внимательно его изучаю. Чем-то она мне приглянулась. Искренностью какой-то, что ли.
Вероника Павлова, 25 лет
Текущий статус: предприниматель.
7 уровень социальной значимости.
Класс: коммуникатор 5 уровня.
Не замужем.
Отношение: Равнодушие 0/30.
Интерес: 2%%.
Страх: 68%%.
Настроение: 12%%.
— Здравствуйте, здравствуйте, Филипп! — возбужденно отвечает Степан Лаврентьевич. — Вот, посмотрите — перед вами яркий пример злостного неплательщика! Уж сколько я ей скидок давал, отсрочек, а все без толку! Уже третий месяц дама аренду просрачивает! — Горемычный чуть не сплевывает на пол, вовремя опомнившись.
— Да не «просрачиваю» я! А задерживаю оплату! — психует девушка. — Что еще за слово такое?!
— О, умная нашлась! — не остается в долгу заведующий. — Поговори мне тут еще! Всё, никаких больше оправданий, Вероника! Ну и что, что отец у тебя инвалид? Я, что ли, виноват в этом? Нет, нет и нет! И не проси! Офис опечатываю!
Вероника и не просит. При упоминании о больном отце ее губы начинают дрожать, а глаза наполняются слезами.
— Степан Лаврентьевич, позвольте слово молвить?
— Ну, что еще? — Горемычный не успевает переключиться с амплуа злобного управленца и, смутившись, откашливается.
— Дайте Веронике время до конца недели. Под мою ответственность. Если не оплатит, можете мой первый бесплатный месяц сделать платным.
— Что это… А вам зачем? — не понимает Горемычный. — Вы чего?
— Ничего. Так надо. По рукам?
— Ну, хорошо. Но строго под вашу ответственность, Филипп!
— Договорились.
— До конца недели, Павлова! — обращаясь к девушке, трясет пальцем заведующий.
Продолжая спорить с невидимым собеседником, он уходит. Проводив его взглядом, обращаюсь к девушке:
— Вероника, простите, что напугал вас у Вазгена. Клянусь, не специально!
