— В смысле? — плотно укладывая пакеты, я забиваю багажник.
— Да в прямом! Фил, тебе четвертый десяток, с твоим умом и способностями ты мог бы отличную карьеру сделать, а ты чем занимаешься? — она хлопает дверцей и садится в машину.
Сажусь рядом, она выруливает с парковки.
— Вика, давай уже прямо поговорим. Ты же о бизнесе моем?
— Да какой это бизнес, Панфилов? Детские игры это какие-то, а не бизнес! Скажи «спасибо», что я тебя люблю, но вот, честно, не верю я в то, что у тебя получится. Это совсем другие способности нужны — жесткость, хватка. А ты, уж извини, — размазня на постном масле. Продавать — да, это мы умеем. К людям подход найти, что-то впарить — это твое. Но, боже мой, какой из тебя бизнесмен? — Она резко тормозит и зло сигналит впереди стоящей машине. — Да езжай уже, зеленый давно, тормоз!
— Слушай, мы же еще даже месяца не работаем, а ты уже крест ставишь…
— Да было бы, на чем ставить, Фил! Бросай ты это и возвращайся в «Ультрапак»! Петр Иванович только сегодня тебя вспоминал добрым словом. Сам подумай, сколько тебе надо будет работать и вкладывать своих средств, прежде чем добьешься хотя бы сопоставимых доходов с тем, что тебе Иваныч платил? Не хочешь к нему — не вопрос, я тебе уже говорила, что могу к подружке устроить в «Белый холм». Туда даже лучше будет, перспективнее.
Я и сам знаю, что все это так. И про «перспективнее» и про уровень доходов, и что бизнесу мне еще учиться и учиться... Но, чёрт возьми, времени с открытия агентства прошло всего ничего, всего-то две недели с небольшим, а она уже — уже! — не верит. Как не верила с самого начала. Сам понимаю, что, возможно, не прав, обижаясь на неё, но моё лицо краснеет, и к ушам приливает жар. А может, тому виной последствия дебафа очарованности — снизившийся интеллект, но я горячо отвечаю, понимая, что пожалею об этих словах:
— Ладно, Вик, пусть я занимаюсь херней, как ты выражаешься. Пусть. Но, знаешь, моя бывшая, Яна, была намного терпеливее в этом плане. Четыре года верила в меня, представляешь? А ты? Хорошо, если пару месяцев…
«Да уж, Панфилов, умеешь ты… Какой же ты идиот!», — успеваю подумать, прежде чем в подтверждение моих мыслей Вика, резко вильнув к обочине, вдавливает педаль тормоза в пол.
Ваша репутация у Виктории Коваль понизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 15/30.
— Пошел вон, — срывается с ее уст.
— Вика, извини, сказал, не подумав.
— Вон. И продукты свои забери!
— Вик… — я не теряю надежды все исправить, но следующее уведомление говорит, что все напрасно.
Ваша репутация у Виктории Коваль понизилась!
Текущее отношение: Неприязнь 25/30.
У меня дежавю. Я забираю с заднего сиденья сумку с формой и выбираюсь из машины. Продукты забирать не стану, не хочу выглядеть в ее глазах последним жлобом. Иду вдоль дороги.
Машина Вики догоняет меня и останавливается. Стекло с моей стороны опускается:
— Фил, на этот раз все кончено. Серьезно. Это последняя капля. Я все решила. Не звони, не пиши, я такое не прощаю, — устало, но твердо говорит Вика. — С тобой было хорошо, но без тебя будет лучше.
Резко тронувшись, она уезжает, оставив меня на обочине. Закинув сумку на спину через плечо, я иду домой, благо недалеко.
Это был тяжелый день. Мои резервы духа и воли исчерпаны, а в душе какое-то опустошение.
Это был тяжелый день. Приду и сразу лягу спать. Обо всем произошедшем подумаю завтра.
Это был тяжелый день…
