– Будете? – Марк протянул Бариборе одно из двух яблок, которое взял из трюма.
– Каким это образом? Я же всё равно ничего не почувствую.
– Зачем тогда вообще есть, – удивился Марк.
– Ты с нами плаваешь уже с десяток дней. Разве не замечал, что вся наша пища перед её приемом обрабатывается чародеем?
А ведь точно. Марк всё время держался подальше от мертвецов и ел только в трюме в одиночестве, поэтому и не замечал ничего такого.
– Мы – просто груда костей, – продолжил Барибора, – у нас и языков то нет, чтобы вкус пищи чувствовать. Мы можем чувствовать еду и даже эффект алкоголя, как в моём случае, только с помощью магии смерти. Мертвецы само собой наиболее искуснее в ней, чем кто-либо ещё, так как нашим искрам она подчиняется лучше. Вся еда пропитывается ей и тогда, такие как мы, которых коснулась сама смерть, могут вновь чувствовать вкус и даже запах.
– Но каким образом?
– Мы – мертвецы, Марк, – Барибора вновь пригубил бутылку со странным алкоголем, – магия смерти просто делает, то к чему она прикасается, частью нашего мёртвого мира, способствуя взаимодействовать с нами. Именно поэтому все эти фрукты и овощи даже не гниют, потому что таким свойством обладает только что-то живое. Глянь, что покажу.
Барибора взял яблоко Марка и надкусил его, после чего откусанный кусочек выпал из-под челюсти прямо в его тело скрываясь за засохшей частью плоти.
– Видишь? – спросил Барибора, – Там он и останется, потом вытрясу, ха-ха! И я ничего не чувствую. Эй, Груфф! – он обратился к сидящему с другой стороны борта, матросу, который жевал такое же яблоко, – Кинь мне своё яблоко!
Мертвец, не вставая швырнул фрукт капитану, который неуклюже его поймал, чуть было, не рухнув на борт. Он отгрыз своими челюстями кусок, покусанного яблока и с неподдельным удовольствием принялся его жевать. На этот раз из-под челюсти ничего не выпало, а просто-напросто пропало где-то во рту. Барибора кинул яблоко назад матросу и, закончив жевать, посмотрел на Марка.
– Ну вот, другое дело!
– А как? Куда кусочек-то делся?
– Кто его знает? Я если честно вопросом не задавался, вкус чувствую, и слава мёртвому богу. Ну, всё, представление окончено, скоро спускаемся в трюм. Твой дружок всё также сидит с ликом?
– Да, – скривился Марк, – у нас с ним теперь непростые отношения. Мы почти не разговариваем.
– И всё-таки предупреди его, чтобы поменьше с ней общался. Лики опасные создания, которые запросто могут запудрить голову кому угодно, – с этими словами Барибора ушёл на мостик к штурвалу.
С тех пор как они ушли в море, Тарм абсолютно не обращал никакого внимания на Марка, будто бы он для его вовсе являлся чужим человеком. Вместо этого он всё время проводил с пленной Шилой, которая забила ему мозги рассказами о внешнем мире. Он всё время проводил с ней в трюме, а когда выходил, то общался с мертвецами-матросами, со всеми, но только не со своим другом. Марк пытался несколько раз завести с ним разговор, но тот, бросив пару невнятных слов, постоянно избегал диалога.
Пора спускаться вниз, скоро совсем стемнеет, а плакальщикам плевать на море ты или в воздухе, главное, что под открытым небом. Он отправился к лестнице, чтобы спуститься вниз, как вдруг на палубу поднялся Тарм.
– Где Барибора? – спросил он у Марка.
– Там, у штурвала, – Марк показал пальцем на мостик корабля, удивляясь тому, что Тарм первый с ним заговорил.
