Левый король - страница 24

И всё ж в кабак они попали лишь на третий день пребывания Богиса в рядах славного Шестого рейтарского и так далее полка. За это время он познакомился и со службой и с учёбой.подх

Оказалось, что выставлять угощение у рейтаров принято всему десятку. Однако лишь товарищи по кубрику сидят за столом всё время. Остальные просто подходят пропустить по кружечке. Засвидетельствовать, как сказать.

В тот день в трактире «Коза и барабан» народу хватало и без рейтаров. Пили мастеровые, отработавшие дневную смену. Гуляли драгуны из полка, квартировавшего неподалёку. Веселилась кучка мордоворотов красовавшихся шрамами и одетых пёстро – не иначе наёмники из купеческой охраны. У этих в ходу всё больше одёжка, доставшаяся по случаю, а то и с чужого плеча. Потому спорить с ними по части разнобоя в нарядах и снаряжении не сможет никто. На ком ещё одновременно увидишь салборские меха и лауфинбахийский шёлк? Только на наёмнике.

За столом Богиса успели побывать все. Последним подсел сержант Чозепин. Выпил две кружки, положенные начальнику по традиции. Потрепал молодого рок-Кадера по плечу, пожелал доброй службы и удалился. Ритуал завершился. Предстояла обычная пирушка на троих.

– Ты, Богис, правильный рейтар, – заявил после шестой кружки рок-Марти. – Честный и весёлый. Таким и должен быть человек конного боя! А всяким угрюмцам место в сапёрах!

– Что-то не заметил я в нашей службе места для веселья, – хмыкнул в ответ Эдан Гроцкут, справедливо решивший, что камень брошен в его огород. – Тут весельчак, сломавший из удали или озорства строй, махом оказывается в лапах профоса.

– Что ж ты, Мясник, равняешь дурь с удалью? Эдак ты объявишь, что дисциплина и угрюмость – суть одно и то же! А ты, Богис, слушай этого зануду с разбором. Если надо счесть медяки – он даст мне пять километров форы! Что касается боя – Мясник тоже не подведёт. Но этого маловато! Как там в уложении? «Удиви и победишь!» На этот счёт Мясник слабоват, слабоват.

– На счёт медяков, – вмешался Гроцкут. – Тебе жалование какое обещали?

– Четверть талера в день.

– А подписался под каким?

– Так это… – протянул Богис, вспоминая. – Тридцать грошей.

– Улавливаешь?

– Чего? – не понял рок-Кадер.

– Обещали серебро, а платят медью, – скривил рот Мясник.

– По всей Лерингии медь принимают свободно, – с невинным видом встрял рок-Марти. – Или ты намылился в Салбор или Берлею?

– Никуда я не намылился. А только, когда вербовался ты, сколько грошей давали за талер?

– Сто, – признал Несвятой Брат.

– Сто! – поднял палец вверх Мясник. – И платили нам по двадцать пять в день. И долго платили. В этом году только пересмотр учинили.

– Но сейчас ведь всё по чести, – не понял тревог Гроцкута Богис.

– Сегодня – да. Только медь продолжает дешеветь. Года через три талер будет стоить двести грошей, а платить нам продолжат по тридцать. Вот увидишь!

– Пока Змей видит лишь, что я оказался прав, – хохотнул беспечный рок-Марти. – Нужно счесть медяки – к Мяснику. Нужна лихость – милости прошу к Несвятому Брату!

– А в скольких боях ты бывал? – с жаром спросил Богис.

Он уже всех любил, был готов назвать полк домом родным и желал лишь одного – подвигов. С удивлением рок-Кадер услышал едкий смешок Гроцкута.

– По правде сказать, ни в одном настоящем, – ответил Несвятой Брат, игнорируя Мясника. – После войны с Салбором, никаких крупных дел не случалось, а ведь прошла уже тьма времени. Иной раз гоняют рейтарские роты в неспокойные области. Ради устрашения недовольных. Разбойников искоренять довелось. Но разве это бой? Так, охота…