– Да ты не вешай нос, – неожиданно подбодрил юношу Гроцкут. – Хватит на наш век этого добра. Примета верная: долгий мир – к большой войне!
– А вот тут я с Мясником согласен! Выпьем же!
Они выпили ещё. И ещё. Разговор свернул на прошлое рейтаров. Рок-Кадер поведал свою историю, Гроцкут – свою. Она оказалась донельзя похожей на Богисову. Разве что вместо поместья старший сын мясника наследовал лавку. Но батрачить на брата или бродяжничать Эдан не захотел, потому записался в рейтары. Возрастом он тогда был даже младше рок-Кадера, но на лошади не сиживал, железа не нашивал, а пистолета не видел и издали. Через это в первые годы учения натерпелся, не раз жалел, что не пошёл в пешцы, где жалованье меньше, зато служба куда проще. Однако прошли годы, появилась сноровка, и сын мясника из восточного городка Хортау сделался вполне справным рейтаром.
– А потом нас сослали в Шестой рейтарский и так далее, – встрял Несвятой Брат.
– Это как понимать? – озадачился Богис.
– Так и понимай, буквально. Когда Его Королевское Величество высочайше соизволил повелеть, – фразу эту Несвятой Брат произнёс голосом, полным яда по самый верхний край, – сформировать четыре новых рейтарских полка, от старых начали отщипывать по кусочку. Чтобы в новых полках были уже толковые солдаты, а не одни вислоухие новобранцы.
– Ясень пень, командиры отдавали кого не жалко, – бесхитростно заявил Мясник.
– Так и капитан у нас из таких? – прищурился Богис.
Пословица о том, что войско баранов с командиром львом разобьёт львов под предводительством барана, заиграла для рок-Кадера новыми красками. Мрачных тонов.
– Э, нет, – замотал головой Мясник. – Офицеров, говорят, король лично утверждал. И с каждым с глазу на глаз говорил.
– Возможно, даже не врут, – согласился рок-Марти. – Чего у Его Королевского Величества не отнять – въедливости.
– Так это… выходит вас отбирали, кого поплоше?
– Да, – пожал плечами невозмутимый Мясник. – А чего тут такого? Я у командиров в любимчиках никогда не хаживал, а Несвятой…
– Не равняй меня! Меня сослали за крамолу, а не за нерадивость по службе!
От такого заявления Богис чуть было не подавился пивом. Смутьянов нещадно секли и ссылали на галеры или на осушение болот на западе королевства. На этот счёт камера благочестия вела неусыпную работу. Одну из колонн новоосуждённых каторжан рок-Кадер даже обогнал во время пути в столицу. Воспоминания о виде невольников всколыхнули нечто тёмное и холодное в животе юноши. И тут его собутыльник открыто признаёт себя смутьяном. Донеси кто – судить будут всех троих. Мясника, впрочем, слова рок-Марти не взволновали совершенно.
– Пф! Пустомеля! А важности – будто ты заговорщик и саботажник.
– До саботажа не опущусь! – горделиво вскинул подбородок вверх Несвятой Брат. – Берите выше – я вольнодумец и поэт! Вот слушайте! За честь короны и короля готов я был жизнь сложить, послал же в казарму король меня, и окладом моим – лишь кур смешить…
Мясник одобрительно хохотнул, но узнать, куда дальше заведёт рок-Марти муза оказалось не суждено. До ушей рейтаров донеслись слова, брошенные одним из четырёх драгунов, выпивавших за соседним столом. Как видно, они также услышали вирши Несвятого Брата.
– Чиво ж ещё ждать от рейтар! – объявил громогласно драгун.
Его товарищи закивали, ухмыляясь самым оскорбительным образом. Глаза их следили за реакцией троицы. Она не заставила ждать долго.
