– У нас сегодня настоящий пир, – вставила с улыбкой Гахала.
– Я бы начал с дел. И посетил могилу батюшки.
– Гахала, нам стоит проследить на кухне, – распорядилась Шимизу. – Оставим мужчин заниматься делами.
– А мы пройдём в гостиную, – предложил Стивакс.
Зала для приёма гостей в Кадере оказалась куда как скромнее, нежели в Винине. Да и сами усадьбы сложно сравнивать. В конце концов, и надел земли, пожалованный покойному батюшке, мало ни в три раза уступает дядюшкиному поместью.
– Не желаешь ли мёду, братец? – предложил Стивакс, когда они уселись в глубокие кресла.
Сам он сразу запалил трубку, хотя для табакокурения был он чересчур молод. Старинный обычай предписывал начинать дымить лишь после того, как усы начнут свисать до груди, а у Стивакса они смотрелись короткими и не слишком густыми щётками. К слову, Левый король выпустил эдикт о пагубных привычках, в коем запретил курение ранее тридцати лет. Это уложение стало одним из немногих, одобренных провинциальными дворянами. И то большинство склонялось к мысли, что прадедовского обычая вполне достаточно, ни к чему было назначать денежные штрафы.
Стивакс подчёркивал перед братом свой статус нового хозяина Кадера, хоть и малолетнего. Богис решил тоже показать себя, поэтому храбро хватил добрый глоток из поднесённой чаши с мёдом. Изрядно крепким, надо признать. Такого юноше пробовать не доводилось, но он смог не проявить никаких особенных чувств. Экая, мол, невидаль. Постоянно такой пью.
– Переверстание уже совершили? – полюбопытствовал Богис самым светским тоном, на который оказался способен после того, как по глотке прокатился обжигающий шар медовухи.
– В ближайший реестровый смотр, – ответил Стивакс невозмутимо, однако его взгляд говорил куда более слов.
Старший брат впился глазами в младшего, будто желая рассмотреть, последует ли за этой недомолвкой что-либо. Да и недомолвка ли это вовсе. Вполне возможно просто интерес к делам родни, а отнюдь не намёк на шаткость положения наследника. Поместье – это совсем не вотчина, только верстание определит, кто на нём усядется. Причин передать его кому-либо, кроме первенца усопшего Пронета рок-Кадера нет. Вернее сказать, вроде бы нет. Однако кто может поручиться головой за дела чернильные, что ныне правят бал в Далташе?
Богис наслаждался произведённым эффектом. Хоть Стивакс ему и родной брат, но покровительственный тон Богис терпел только от людей совсем иного сорта. Вот дядюшка Прант – другое дело! Он провёл в боях и походах столько лет, что братья совокупно прожили немногим больше. Старый рок-Винин сражался под Норхесом, а до того ещё в паре битв поменьше. К тому ж, Богис ел его хлеб и лакомился его розгой. А это, согласимся, весьма способствует уважению.
– Как бы ни сложилось на смотре, а ты, братец, имеешь все права на долю с имущества, назначенного в наследство, – наконец выдал Стивакс. – Дела в последние годы шли не очень ладно. Цены на оливковое масло изрядно упали. А Гахала уже просватана, и потребно собрать достойное приданое. Так что, сам понимаешь. Много выделить не можем. Спасибо солнцу, нам не приходится заботится о Дронопе!
– Благодарение солнцу, – повторил эхом Богис.
Да, благосостояние среднего из сынов Пронета рок-Кадера ныне в руках более могущественных, нежели все дворяне королевства Лерингия. По старинной ещё манере второй отпрыск в семье пошёл по пути духовного меча, поступив в монастырь Святого Матира Заступника.
