— Что ж, тогда ты должен знать, что за подобную услугу я тоже потребую немало. Все-таки твоя племянница откровенно некрасива, и ее спасение не принесет мне удовольствия. — Задумавшись, немного ушел от темы принц, но, встрепенувшись, продолжил. — Так вот, Зарух не должен доехать до школы. Это понятно?
— Т-то есть? — до последнего не желая понимать вполне прозрачный намек Хабиба, спросил мужчина.
— Он должен умереть в Тализии по дороге в школу! — Яростно зашипел принц. — Только тогда я стану помогать твоей племяннице! На этот раз ты все понял?
Лекарь до последнего ожидал услышать другое. Убить? Как? Как он сможет убить мальчишку, которого знает практически с самого его рождения? Которому только что обрабатывал разодранную коленку!
На удивление, принц не стал его дожимать прямо сейчас, но с вполне читаемой угрозой снова прошипел в самое ухо:
— Ответ дашь позже, перед отъездом. И не вздумай обмануть или играть со мной, как и распространяться о тайне, которую я тебе поведал! Ты знаешь, при желании моего влияния хватит, чтобы превратить твою жизнь в кошмар.
И он ушел, оставив мужчину наедине со своими демонами.
А вечером Фатима сидела у него на коленях, обнимала тонкими ручками за шею и заглядывала в глаза, пытаясь выведать, отчего ее любимый дядя сегодня в таком плохом настроении. Мужчина смотрел на нее и понимал, что не может допустить, чтобы этот маленький лучик света погас! Он знал, что если совершит злодеяние, то его в любом случае убьют как преступника или не оправдавшего доверие лекаря. Но если никто не узнает, что это сделал он, то ни его сестру, ни Фатиму не тронут, даже, наоборот, присмотрят и назначат пенсию. И сейчас, глядя в ее бездонные карие глазищи, он с обреченностью понимал, что пойдет и на убийство, и на собственную смерть. На все пойдет, лишь бы она жила.
Потом были сборы, плавание по морю, сговор с разбойниками и яд, который он им передал, чтобы они смазали им стрелы. О! Сколько нервов ему это стоило! Однако, за главной целью, убить принца, он как-то совершенно неожиданно для себя не подумал, что, помимо мальчика, может пострадать кто-то еще. Он сам себе позже удивлялся, как он мог об этом не подумать, когда нанимал ту шайку, с предводителем которой его свел староста очередной деревеньки, в которой они отдыхали. Как будто его разум попал в какой-то туннель, он видел цель и маниакально к ней шел. Отрезвление пришло в тот самый момент, когда у него на руках умер парнишка из охраны. Какого труда ему стоило сдержаться и не признаться во всех грехах прямо там. Но воспоминания о племяннице и ее полном обожания взгляде помогли сдержаться, и следующее покушение он спланировал так, чтобы никто, кроме принца, не пострадал. Да и яд в обоих случаях он выбирал так, чтобы мальчик не мучился и не чувствовал боли.
Вечером он специально не появился за ужином, чтобы не навлечь на себя подозрений. Но все же улучил момент, когда служанка выходила из кухни с заказом и, зажав ту у стеночки под видом приставаний, насыпал яд в компот. Он знал, что больше никто за столом не будет его пить. Взрослые предпочитали вино, Нарим компот терпеть не мог, а Лей, тот единственный, кто мог присоединиться к принцу, сидел под домашним арестом. Ему даже удалось некоторое время понаблюдать в щелку, как принц отпивает напиток и, вернувшись в комнату, принялся ждать, вертя в руках пузырек с редчайшим противоядием. Он знал, что заснуть все равно не сможет, так и просидит до утра, пока яд не убьет мальца.
