И ведь подспудно он знал, что принц может не просто не выполнить взятых на себя обязательств, но и сделать все наоборот. Однако надежда не оставляла его, питая решимостью и отчаянием. Знал он и то, почему Хабиб так хотел смерти Заруха. Все просто: врожденный дар младшего брата. А он всегда сильнее того, который забрали насильно. Сопоставив некоторые факты, лекарь пришел к выводу, что Хабиб уже забрал чей-то дар и он, видимо, оказался совсем не той силы, на которую они с султаном рассчитывали. Вот сейчас и трясется, выкормыш гиены, чтобы отец не надумал передать власть своему более талантливому сыну.
Я сидела, смотрела на Заруха, на лекаря, снова на Заруха и совершенно не представляла, как поступить. Но одно знала точно: я не допущу смерти мальчика. По крайней мере, сейчас это в моих силах.
А в это время лекарь отвечал Фахриму:
— Боюсь, что…
— Мне почему-то кажется, — перебила я его, — что наш лекарь боится, что пузырек с противоядием затерялся где-то в его вещах, а то и вообще закатился под кровать, — сделала вид, будто неуклюже пошутила, пытаясь разрядить обстановку.
Разумеется, никто не оценил этой потуги, все лишь угрюмо посмотрели на меня, но я добивалась совсем не этого. Пристально глядела на Дон-Кихота. Он ответил мне точно таким же взглядом, и побледнел еще больше, почти до синевы. Я даже успела испугаться за его здоровье, но он взял себя в руки, сглотнул и, уткнувшись в пол, почти прошептал:
— Лей прав в одном, противоядие осталось в моей комнате. Сейчас я его принесу.
— А я помогу найти его, — я пошла следом. Мало ли что может прийти в голову мужчине, пока он будет доставать пузырек из-под кровати.
По коридору мы прошли быстро и молча, а в номере мужчина застыл. Я не знала, чего от него можно ожидать в таком состоянии, поэтому тихо заговорила:
— Послушайте, просто послушайте, — обратилась я к его спине, — я пока не знаю как, но мы поможем Фатиме…
Мужчина дернулся всем телом, круто развернулся на месте и схватил меня за плечи, впиваясь взглядом:
— Откуда ты…
— Дар! У меня есть Дар. Я многое вижу при желании. Но тот путь, которым вы пошли, заранее обречен на провал. Человек, который решил убить своего брата, никогда не выполнит обещание и не спасет совершенно чужого человека. И вы это знаете!
Несколько долгих мгновений он с ненавистью смотрел мне в глаза, зная, что я права, и от этого ненавидя еще больше. А потом как-то разом обмяк и даже пошатнулся, полностью и безоговорочно принимая свое поражение. Он отпустил мои плечи и, как слепой, на ощупь найдя кровать, тяжело на нее опустился и закрыл лицо руками.
— Все еще можно изменить! — постаралась я его хоть как-то поддержать.
Каркающий обреченный смех стал мне ответом.
— Почему ты сразу не выдал меня? — внезапно спросил он.
Я даже растерялась сначала.
— Не знаю, мне показалось это несправедливым.
— Жизнь вообще штука несправедливая, особенно к некоторым... — он поднял голову и посмотрел на меня.
— Но в наших силах если не изменить это, то хотя бы повлиять на ход событий. Я хочу помочь Фатиме. — У меня в голове уже складывался совершенно безумный план. — Скажите, у вас есть доверенные лица при дворе султана?
Он на это лишь невесело хмыкнул:
— Есть, мальчик. Только никто из них не пойдет на то, чтобы даже просто вывести мою племянницу из дворца, не то что помочь в чем-то большем. Султан все равно узнает, и тогда их ждет смерть. Я уже пробовал просить… Да и что дальше? — почти беззвучно проговорил он. — Как только станет известно о побеге, порт и все дороги из города перекроют.
