Боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть это горькое, но прекрасное мгновение, и не справляясь с нахлынувшей нежностью, Андрей начал гладить Лиану по голове, как когда-то гладил Леночку.
– Не надо меня по головке гладить! – отстранилась от него Лиана, размазывая косметику по лицу. – Не жалей меня, я не привыкла к жалости, а то еще сильнее плакать хочется, – сказала она голосом капризного ребенка. – Это минутная слабость, просто я увидела в нас много общего и потеряла контроль. Прости, думаю, это больше не повторится. Я ведь об этом только второму человеку рассказываю. У меня был друг… Недавно он разбился в горах – он был альпинистом… Я всегда изображала из себя сильную, у моих пациентов никогда не должно было возникать мысли, что в этом теле, – она как-то неприязненно оглядела себя, – ничего, кроме боли, не осталось. Меня всегда почитали, относились как к высшему существу, а это только усиливало мое одиночество и боль. Прости, сегодня не сдержалась. Стало жалко себя, захотелось высказаться хоть кому-то, хоть первому встречному.
Слова «первый встречный» больно укололи Андрея и поставили его на место. Он слегка отодвинулся от Лианы и снова постарался напустить на себя галантный, несколько отстраненный вид.
«Чего я о себе возомнил, – печально подумал он, – просто женщине плохо, и она решила выговориться. В таких случаях, чем человек постороннее, тем проще, особенно если не рассчитываешь с ним дальше отношения поддерживать. И нечего далеко идущие планы строить. И все же… Я же теперь без нее жить не смогу! Неужели все этой прогулкой и закончится?!»
– А хотите… хочешь, я стихи о тебе прочитаю? – вдруг вырвалось у Андрея. – Это мои последние.
– Обо мне? – Лиана посмотрела на него с интересом. – Мне многие стихи посвящали, но в основном графоманство сплошное. Ну, прочти, если считаешь нужным, – она словно не заметила, что Андрей невольно перешел на «ты», хотя ни возрастом, ни положением она не годилась ему в подружки. – Только погоди, я себя в порядок приведу, а то Бог знает, на кого похожа! – Лиана достала косметичку, недовольно оглядела размазанную по лицу тушь и начала наводить марафет. – Все же надо выглядеть достойно, когда тебе посвящает стихи почитатель… Ты ведь мой почитатель? – игриво блеснула на него глазками Лиана, – от слез не осталось и следа. – Пока все, что ты мне прочитал, – лучшее из того, что я слышала из уст живых поэтов, а знала я их немало, – в том числе и маститых.
Андрей прочитал оба стихотворения одно за другим.
Поначалу она улыбалась несколько снисходительно, но когда он перешел к стихотворению «К Бхагавати-2», Лиана вдруг встрепенулась.
– Что, что ты об этом знаешь?! – спросила она взволнованно, вскинув свои прекрасные глаза на Андрея, когда он замолчал.
– Что именно? – не понял тот. – Я просто свои впечатления передал, прости… простите, если излишне дерзко. Наверное, не надо было так… сразу…
– В первом стихотворении нет особой подводной части, – не ответила на оправдания Андрея Лиана. – Так, эмоции переполняли юную душу, – она посмотрела на Андрея с немного виноватой полуулыбкой. – Не обижайся, но в меня часто влюбляются, я к этому привыкла. А вот за вторым я кое-что увидела, и это не просто мои ассоциации; такое впечатление, что ты тоже кое-что знаешь… из моего, самого сокровенного. Конечно, «небесный светокупол» можно воспринимать просто как поэтический образ, но я вижу, что эта метафора не случайна. Что ты знаешь о мире… – внезапно она осеклась. – Нет, об этом слишком рано, я тебя совсем почти не знаю! – ее глаза снова устремились в одну точку. – А впрочем, – сказала она каким-то совсем иным голосом, от которого у Андрея по позвоночнику прокатилась сладкая волна, – иногда мне кажется, что я тебя знаю безумно давно… Что ты делал последние лет пятьсот?
