– Это замечательно. Но я вижу, здесь не всё. Где другие две части? – рой-маршал тихо кашлянул под маской. Фильтры приказывали долго жить. – Давайте-ка закругляться.
Сети, ограждавшие толпу карминских солдат, начали сжиматься. Бежать из силков было некуда. Мужчины отступали ближе и ближе друг к другу. Они гибли: кто-то от ожогов сетей, а те, кто в середине, от удушья. В криках боли и ужаса, в женском визге из толпы напротив эзеры разобрали мольбу прекратить пытку и наконец -
– Ключ у атташе Лау!..
Сети перестали сжиматься. Бритц повернул череп к каргомистру.
– Уитмас Лау, – отрывисто произнёс тот. – Пришёл к нам в начале лета и дал это. Одну треть Тритеофрена: куматофрен. Он управляет магнитным полем.
– Где искать атташе Лау?
– Не знаю. Не знаю! Да и с чего бы оставлять нам адрес, если он хотел спрятать прибор по частям? Но пришел он откуда-то с юга, со стороны Кумачовой Вечи. Всё, больше ничего мы не знаем! Хоть режь…
– Спасибо, каргомистр. Цены вам нет.
Бритц сжал костлявые пальцы – и повинуясь жесту, сети скатали карминских солдат в смертельный клубок, протащили к краю небоскрёба и… да. Сбросили.
– Поиски затягиваются. Пока мы здесь, не в моих правилах пополнять ряды партизан боеспособными мужчинами, – рой-маршал развёл руками, будто его можно было понять и простить. – Остальные могут вернуться в город.
Сажа оседала на пустыре. На обломки сквилл и гломерид, на вагоны упавшего паровоза, на тюки и чемоданы.
– Что же ты не позаботился об обитателях цоколя? – рой-маршал вернулся к каргомистру. – Эвакуационные ходы были только с этажей среднего класса и выше. Ай-ай. Думал, пойдёшь на второй срок?
– Я прошу Воларнифекс. Почётную казнь по традиции эзеров.
Каргомистр бросал затравленный взгляд на соседние соты. Стоя поодаль, вдовы солдат ждали, пока Бритц отдаст им пленного. Кто знал, как долго и мучительно они будут его терзать прежде, чем убьют. У большинства гранайцев ныне были личные счёты с чиновником, подвергшим их риску ради шчеров.
– Воларнифекс заслужить надо, – возразил рой-маршал. – Чуйка, фас.
У него из-за спины выскочила сколопендра. Ножки-керамбиты засверкали, оплетая жертву. Сражённый их блеском, каргомистр повалился назад, не сознавая, что уже мёртв. Вторая сколопендра, по щелчку хозяина, присоединилась к трапезе. Лезвия твари скользили под идеальным углом: Бритца не окатило кровью. Его череп пересекла тонкая, как нить, струйка. В комме шаркнуло:
– Я нашёл. Мать и младенец. Погибли от взрывной волны – там сквилла упала.
– Понял, Ёрль. Спасибо.
Снова шептались мёртвые травы лощины. Кайнорт расправил крылья, чтобы пересечь пропасть между столпами небоскрёбов. У трапа отдали честь капитан вереницы и ружейник.
– Берграй, почему твой пушар не выстрелил? – спросил Бритц у смерти в чёрной накидке.
– Заело… спусковой блок, – доложил капитан.
– Без третьего пушара мы рисковали провалить вылазку. Нас всех могли разорвать там внизу. Где отчёт о подготовке арсенала?
– Кай, я сам с этим разбер…
Бритц вытащил армалюкс, длинный ствол которого был испещрён граффити, а с рукояти свисали стеклянные бусины на шнурках из карминских волос.
– Кай!..
Выстрел. Тихий, как ядерный снег. Ружейник капитана замертво покатился в осоку.
– В следующий раз делай, как я, Берграй. Проверяй арсенал сам.
Прозвучало просто, как отеческий совет. Капитан замер и молчал, с каждой секундой забивая гвоздь в гроб своего алиби. Он получил недвусмысленный намёк: что с ним будет за колебания в бою, если только ещё раз… И каждый понимал, что другой понимает.
