Через четверть часа наместник Германии был уже в седле и выезжал из ворот Porta Praetoria форта Ализон, направляясь на северо-восток. Перед отъездом он не смог попрощаться с женой, так как она ещё спала. Он не стал её будить, поскольку это было недолгое расставание на несколько дней. Скоро он вернётся, и они продолжат подготовку по переезду в Рим. Покидая Ализон, Квинтилий Вар подумал о подозрениях, высказанных Актеоном. Сейчас они показались ему ещё более нелепыми и абсурдными. Элевтерия не могла заинтересоваться невежественным варваром, который вряд ли говорит на латыни. Успокоив себя таким образом, пропретор окончательно выбросил все сомнения из головы и начал в деталях вспоминать свою самую первую беседу с Клавдией Пульхрой, во время которой она ясно дала понять, насколько ей важны интеллект и всесторонняя образованность мужчины.
Эта беседа состоялась майским вечером шесть лет назад. После знойного дня сенатор Публий Квинтилий Вар ожидал свою невесту в тенистом саду дворца её отчима на Палатине. Клавдия Пульхра приходилась родственницей его покойной жены Випсании, и он видел её, когда она была совсем маленьким ребёнком. Однако он понятия не имел, как она выглядит теперь, потому что её, как и многих других девушек из знатных семей Рима, держали взаперти, чтобы уберечь от соблазнов. Вар слышал, что его невеста не только красива, но также умна и независима в своих суждениях. Он уже выбрал несколько занимательных тем для разговора, которые могли бы заинтересовать юную интеллектуалку. Надеясь на своё искусное красноречие, сенатор был уверен, что сможет поразить воображение девушки яркими описаниями далёких стран, неизвестных ей городов и славных битв. Но когда Клавдия появилась перед ним в сопровождении своей матери Марцеллы, он потерял дар речи от неотразимой красоты своей невесты. Её большие чёрные глаза в окружении пышных ресниц, полные губы и густые, надменно приподнятые брови покорили его сердце с первого взгляда. Лёгкая бледно-розовая стола элегантно подчёркивала изумительную фигуру юной красавицы. Мать представила молодую патрицианку её будущему мужу и грациозно удалилась. Пока Вар справлялся со смятением чувств, забыв все выбранные для беседы темы, Клавдия Пульхра уже захватила инициативу в разговоре и довольно бесцеремонно заявила:
– Вчера я спросила мать: «Чем знаменит Квинтилий Вар?» Она, не раздумывая, назвала два выдающихся достижения твоей карьеры. Первое – это планирование и начало сооружения великолепного Алтаря Мира19в честь триумфального возвращения императора Августа после трёхлетней кампании в Испании и Галлии. Этот шедевр из белоснежного мрамора гордо украшает северо-восточный угол Марсова поля. Второе – это воздвижение около двух тысяч крестов с распятыми мятежниками в Иерусалиме. Я не думаю, что второй памятник, который ты воздвиг, украсил Иерусалим или тебя лично. Сотни женщин ты сделал вдовами и тысячи детей сиротами! Я представляю, как долго крики и стоны умирающих на крестах мучеников оглашали город. Разве их окровавленные, искажённые болью лица не являются тебе во сне, сенатор Вар? Разве можно называть себя человеком, отдав такой жестокий приказ?
Изумлённый жених не ожидал такой решительной атаки, да ещё в самом начале разговора. У него появились опасения, что Марцелла настроила свою дочь против него, чтобы сорвать заключение этого брака. Он понял, что если ему не удастся расположить к себе эту прекрасную девушку сейчас, то брак может не состояться, а если и состоится, то не принесёт никому счастья.
